Какая уж тут романтика.
Но, раз они так думают, меня это вполне устраивает. Тот самый случай, когда проживание в гостинице приходится весьма кстати.
Я беру в охапку грязное белье и несу его в прачечную.
Что ж, придется искать новую пассию для постельных забав. Но все по порядку. Сначала душ, потом ужин.
Умираю с голоду.
* * *
Только я откусил сандвич, звонит телефон. Положив бутерброд на тарелку, я хватаю со стены трубку, быстро пережевываю и глотаю то, что у меня во рту. Ммм, вкуснятина. Надо ж, какой классный сандвич я себе сварганил.
– «Золотые дубы», – говорю я в трубку, языком слизывая с зубов остатки пищи.
– Джордан, это Бет.
Я снова сажусь.
– Да, я узнал. Мы с тобой знакомы всю жизнь, голос твой я узнаю2 и по телефону.
Она смеется.
– И то верно. Ладно, я вот зачем звоню: туристку к тебе направила.
– О-о, спасибо, огромное. Ты так ко мне добра.
– Угу, слишком добра. Кстати, Джордан, эта туристка – девушка. Очень и очень симпатичная. Так что попытайся не выпрыгивать из штанов, хорошо? Отцу твоему бизнес делать надо, а когда ты трахаешь постояльцев и после нарываешься на скандал, процветанию вашей гостиницы это не способствует.
– Бог мой, Бет! Один раз. Один-единственный раз это было! Да она и не говорила, что замужем.
– Один раз! – со смехом восклицает Бет. – Даже если не принимать в расчет оскорбленных мужей, я так, навскидку, могу назвать как минимум десяток женщин, которых ты разозлил за этот год, а еще только июль.
– Десяток? Нет, это преувеличение.
Она рассмеялась – точнее, издала смешок.
– Преуменьшение.
Я быстро произвел подсчет в уме.
Ладно, может, она и права.
– Как скажешь, – буркнул я. – Вообще-то, я немного оскорблен. Тебя послушать, так ни одна женщина, что была здесь, словом добрым не помянула скачки с Джорданом Мэттьюзом.
– Не говори о себе в третьем лице, меня это раздражает. И да, когда бы ты ни сунул свой член в какую-нибудь бабу, ничем хорошим это не кончается. Обхаживать ты мастер, а вот расставаться по-человечески не умеешь.
– Я не обхаживаю. Мы же не в девятнадцатом веке живем. Я просто трахаю. И у меня это здорово получается. Не зря же женщины возвращаются ко мне снова и снова. И перестань, пожалуйста, упоминать про мой член. А то я начинаю заводиться, и это меня раздражает.
– Уфф, блин! Ладно, на этом закончим. Ты, главное, эту симпатичную туристку не трогай.
– Что это ты о ней так печешься? Какая-то еще есть причина? Может, она тебе самой приглянулась?
– Джордан Мэттьюз! – негодующе восклицает Бет, заставляя меня рассмеяться. – Во-первых, она не по девочкам. Это я тебе говорю. Во-вторых, она слишком симпатичная, если ты меня понимаешь.
– Нет, не понимаю, – невозмутимо отвечаю я. – Нет такого понятия, как «слишком симпатичная».
– Есть. Есть красотки, на которых как будто написано: не подходи. Эта девушка создаст тебе массу проблем. Слушай, мне пора. В кафе народу до фига. Мама в меня уже громы и молнии мечет. Просто будь пай-мальчиком – ради меня. Если не ради меня, то хотя бы ради своего отца. После всего того, что случилось, новые неприятности ему совсем ни к чему.
У меня деревенеет спина.
Ее откровенное напоминание сродни пощечине. А мне, пожалуй, необходимо, чтобы меня встряхнули.
– Чего молчишь… я переступила черту? – тихо спрашивает она.
– Нет, – вздыхаю я. – Ты сказала то, что мне нужно было услышать. Я буду пай-мальчиком, обещаю.
– Я ведь тебя люблю, потому и предостерегаю, ты же знаешь.
– Знаю. И ты единственная женщина, которая может сказать мне это, не заставив меня пуститься наутек.
– Это потому что я не спала с тобой.
– И потому, что ты, Бет Тернер, умная девочка.
– Ага. И еще потому что лесбиянка.
– Угу, – хмыкаю я. – И это тоже.
* * *
Спустя пятнадцать минут я слышу, как у гостиницы останавливается машина. Должно быть, сексапильная туристка.
Ладно, докажем Бет, что я способен держать себя в узде в присутствии хорошенькой девушки.
Я – не раб своей похоти.
И потом, хоть Бет и сочла ее симпатичной, это еще не значит, что она мне понравится.
Может, она страшна, как черт. По крайней мере, на лицо.
Не-а. Кого я обманываю? Если Бет считает ее симпатичной, значит, она точно симпатичная. В том, что касается женщин, у нас с Бет схожие вкусы.
Через несколько минут звякает колокольчик на входе.
Мой выход.
Я отрываю задницу от стула и иду наверх. Поднимаясь по лестнице, слышу, как она окликает:
– Здравствуйте! Здесь есть кто-нибудь?
– Блин, иду, – бормочу я.
Перескакивая через две ступеньки, взбегаю в офис, оттуда выхожу к стойке и…
Разрази меня гром!
Умереть – не встать!
Передо мной стоит сексапильнейшая цыпочка на свете – сексапильнее я не видел.
Сексапильнее.
Не.
Видел.
Бет, назвав ее симпатичной, покривила душой. Сильно покривила.
Она сногсшибательна.
И я пропал.
Что само по себе странно, потому что обычно меня привлекают высокие женщины. Длинноногие. А эта – коротышка. Пять футов три дюйма
[5]
– не больше. Я, при своем росте шесть футов два дюйма
[6]
, выше ее почти на целый фут
[7]
. И грудь у нее маленькая – я обычно предпочитаю полнее.
Волосы белокурые, короткие. Подстрижены «под эльфа». Похожа на фею Динь-Динь
[8]
. Обычно я падок до цыпочек с длинными волосами; есть что намотать на руку, когда я их трахаю.
А эта девушка – полная противоположность всему, что мне обычно нравится. Тем не менее, стоило мне увидеть ее, и мой «мальчик» затвердел, как камень.
Такого. Еще. Не. Бывало.
Обычно я возбуждаюсь при виде обнаженного женского тела или после того, как моя партнерша чуть поработает руками.
А эта девушка – лучшее в мире визуальное возбуждающее средство.
