За дверью раздались шаги, я метнулся к постели и прыгнул, успев принять прежнюю позу за миг до того, как с мягким музыкальным звуком дверь отворилась. Огни люстры вспыхнули еще ярче, после рассчитанной паузы вошел в огромном напудренном парике со свисающими пушистыми ушами легкий и сухощавый, как кузнечик, мужчина в белом костюме с манжетами, жабо и всяческими огромными бантами, остановился, едва переступив порог, глядя на меня с дружелюбным любопытством.
Я успел увидеть худое немолодое лицо с запавшими щеками, острые скулы, под глазами мешки в три яруса, доброжелательную улыбку, а незнакомец, похожий на пуделя, на миг изогнулся в изысканно-почтительном поклоне, подпрыгнул, сорвал с головы шляпу и красиво замахал ею, смахивая перьями несуществующую пыль с золотых пряжек на туфлях.
Я смотрел обалдело, он не просто раскланялся или расшаркался, а прыгал и пританцовывал, как празднично наряженный королевский пудель, обученный сложному трюку одновременно скакать на задних лапах и размахивать передними.
– Гм, – сказал я, – сожалею, но в моих диких краях… это… гм…
Он выпрямился и, раскинув руки, смотрел на меня с тем же доброжелательным любопытством.
– Маркиз, – произнес он приятным интеллигентным голосом, – у нас это тоже только-только начинает входить в моду. Так что не стесняйтесь. Я лекарь Фландр, личный врач герцога Людвига.
Я поклонился, стараясь, чтобы не слишком перепоклониться, все-таки он простой лекарь, а я маркиз, судя по кольцу с фамильной монограммой рода де Куртена. С другой стороны, он вдвое старше, к тому же – интеллигент.
– Маркиз… Ричард, – ответил я. – Ричард Длинные Руки.
– Я вижу, маркиз, – произнес он приятным голосом, – вы уже пришли в себя! Это заслуга вашего организма, а не моего умения… как бы мне ни хотелось похвастаться.
От него лучились расположение и доброта, и хотя знаю, что это обычно маска опытных придворных, ощутил к нему тепло и доверие.
– Дорогой сэр… – ответил я учтиво, – догадываюсь, что обязан вам жизнью.
Он возразил живо:
– Нет-нет, ваше заклятие неуязвимости сработало превосходно, маркиз. Просто вас ударили по голове слишком сильно. Ваше сознание спряталось в небытие, перевело дух, и теперь вы в прекрасной, как вижу, форме… Можете подняться, сэр. Только старайтесь пока не делать резких движений.
Я медленно поднялся и сел, делая вид, что голова еще кружится, затем спустил ноги на пол. Фландр предостерегающе вставил ладони:
– Не спешите, не спешите… Осмотритесь, придите в себя.
Я развел руками.
– К сожалению, форма у меня не совсем прекрасная. Вы очень точно сказали, что сознание на время спряталось… но сейчас возвращается так это… порциями. Как будто слишком усердный повар нарезает для дам пирог чересчур мелкими дольками.
Он засмеялся.
– Все вернется, маркиз Ричард!.. Уж поверьте моему опыту. А сейчас я оставлю вас. Спешу доложить герцогу Людвигу, что вы очнулись. Не удивляйтесь, если он захочет вас тут же навестить. Наш хозяин очень гостеприимный человек, очень радушный.
Я развел руками.
– Боюсь, что эта одежда не совсем…
Он хохотнул.
– Разумеется, маркиз! Я сейчас же распоряжусь, чтобы вам доставили все необходимое.
Он откланялся и ушел, посмеиваясь. Я тут же завертел головой, осматриваясь. Если меня принимают за маркиза, что хоть и рискованно, но снимает ряд щекотливых вопросов, то я должен уметь ориентироваться в этом мире.
Зеркал множество, даже на двух столиках еще по одному, с подставочками, чтобы крутить так и эдак, высматривая, какой прыщ выдавить. Все в настолько сложных завитушках, что просто обидно, куда пропадает труд, это же надо с лупой исследовать все миниатюрные сценки, а когда рожу рассматривать?
Изящный подсвечник из серебра, настоящее произведение искусства, стилизованное дерево, обвитое четырьмя драконами, что, изящно изогнувшись, держат в пастях свечи. Оранжевое пламя ровное, чистое, без малейших признаков копоти. Поддавшись импульсу, я провел ладонью над свечами, жара не ощутил, осторожно коснулся огонька кончиком пальца.
Магия, мелькнуло в голове ошарашенное. Никакого жара, только свет, идеальная имитация. За дверью еще раз протопали шаги, но мимо, я торопливо вертелся на месте, всматриваясь в картины, в отделку стен, задрал голову и вгляделся в люстру. Что сразу бросается в глаза: нет крепкой веревки или даже цепи, накрученной толстой бухтой на металлический штырь, торчащий из стены на высоте поднятых ладоней высокого человека. Эта веревка иногда идет прямиком к основанию люстры, иногда через петли сперва по стене поднимается к потолку, а затем уже по нему к люстре…
Словом, отсутствует необходимый элемент: как же здесь опускают люстру, чтобы зажечь все эти свечи? Но люстра выглядит так, словно прикреплена там навечно. Да и свечи горят как-то странно. При открытом окне ни у одной даже язычок не колыхнется.
Глава 3
Вошли трое слуг, в руках кипы одежды, за ними маленький чопорный человечек в белом, тоже с жабо, весь в фижмах и в роскошнейшем парике. Мне он показался еще больше, чем милейший лекарь, похожим на постриженного и украшенного цветными бантами пуделя.
– Мое почтение, маркиз, – сказал он и, сорвав с головы огромную шляпу с перьями, цветами и лисьим хвостом, исполнил изумительный по сложности танец, приплясывая, подпрыгивая и смахивая шляпой пыль с туфлей.
Я чувствовал себя неловко, стою, как дурак, и пялюсь на такое сложное представление, человек вон аж губу закусил, чтобы ничего не пропустить и нигде не сбиться.
– Здорово, – сказал я и, удержавшись, чтобы похлопать и бросить ему монету, добавил с ноткой восхищения: – Дивное искусство, сэр! Я еще не видел человека, который мог бы… да…
– Спасибо, сэр…
– Ричард, – снова представился я. – Ричард Длинные Руки.
– Спасибо, сэр Ричард. Я в какой-то мере должен владеть сложным искусством лучше, чем большинство.
– Вы уже владеете! – воскликнул я.
Он польщенно улыбнулся.
– Благодарю вас, маркиз. Я личный портной его высочества герцога Людвига, мастер Гандлер.
– Раз вас видеть, мастер Гандлер, – сказал я. – Вы просто великолепны!
Еще раз учтиво поклонившись, он оглядел меня весьма критически, потом подобрел, крикливым фальцетом начал отдавать распоряжения слугам тем тоном, что исключает неповиновение.
Двое слуг быстро одели меня в роскошный камзол, третий умело зашнуровал туфли, но не успел я сказать спасибо, как мастер Гандлер завопил негодующе и замахал руками. С меня торопливо все сняли, мастер Гандлер указал, что именно примерить на этот раз, нет, и это не годится, такому рослому и молодому больше идут спокойные цвета, быстро несите штаны мягких тонов…
