Он втайне надеялся еще раз увидеть лже-Кристину. Пусть не сегодня, пусть когда-нибудь. Когда, наконец, Он станет знаменитым. Снимется у крупного режиссера, получит приглашение на фестиваль – Берлинский или Венецианский. И далее – со всеми остановками – Канны, чашка эспрессо в переговорной комнате, «мистер Спилберг очень извиняется, что вынудил вас ждать, он прибудет в течение пятнадцати минут». Главная роль у Спилберга – почти гарантированный Оскар. И Он, конечно, получит его, обойдя на финише вечного номинанта Л. ди Каприо, Джека Джилленхола и Колина Ферта.
Нужно подтянуть английский.
На красной дорожке обычно появляются с мужьями, женами, спутниками или спутницами. Кого выбрать – лже-Кристину или Данила? А, может, к моменту его триумфа появится кто-то третий, четвертый и сто тридцать восьмой? У знаменитостей всегда масса поклонников.
Вот и Данил.
Бродит вокруг татушек, зевая и почесываясь. Какую бы глупость он не делал, какую бы несуразность – абсолютно все тянет на крупный план. В этом – его особенность, проявившаяся еще во времена учебы в театральной академии. Вот и сейчас, стоя на противоположной стороне Каменноостровского, в полусотне метров от скверика, Он видит зевания и почесывания Данила во всех подробностях.
Вынув из кармана телефон, Он снова набрал номер.
– Ты где? – спросил Данил.
– На месте.
– Это я на месте. А ты, я смотрю, и шлюху с собой прихватил.
– Только телефон. БМВ-кабриолет видишь?
– Э?
– Разуй глаза. Кабриолет здесь единственный.
Голова Данила закачалась, как цветок на стебле, – Он мог бы поклясться, что слышит, как хрустят Даниловы шейные позвонки.
– Хочешь сказать…
– Хочу сказать, что молодой красавчик и баловень судьбы внутри кабриолета – я.
– Гонишь.
– Ты поглупел за те три дня, что мы не виделись, Данил. Почему бы тебе не подойти и не убедиться.
– Что я поглупел?
– Что красавчик – это я.
Ровно через тридцать секунд Данил оказался у кабриолета и мертвой хваткой вцепился в дверцу машины.
– О-фи-геть! – только и смог выговорить он.
– Так и быть, прокачу тебя. У нас есть пятнадцать минут, чтобы искренне полюбить друг друга.
– Вечно я в самом конце очереди! И заслуживаю только пятнадцать минут.
Данил заслуживает гораздо большего – это несомненно. Иногда Он думает – почему у них ничего не получилось с Данилом, не склеилось? Если кто из них двоих и может претендовать на звание красавчика, – то это Данил. Вернее – красавицы, ведь Данил – девушка. По-настоящему ее зовут Марина Данилова, а Данил – имя, которое Он сам придумал ей. Они познакомились на вступительных экзаменах в академию и как-то сразу прикипели друг к другу. Какой он увидел ее в первый раз? Коротко стриженая блондинка с мальчишеской фигурой и маленькой грудью, с кучей кожаных браслетов и фенечек на худых запястьях. Она напомнила ему Шэрон Стоун, но – еще не вылупившуюся из кокона. Придет время, и кокон, крест-накрест обмотанный фенечками, треснет, – и миру явится настоящая, ослепительная Шэрон во всем блеске своей зрелой красоты. А пока Он будет держаться поблизости, чтобы не пропустить момент перерождения.
Жаль, что этот момент так до сих пор и не наступил.
И Данил остается Данилом – лучшим другом и своим в доску парнем. Хотя в самом начале их отношений Данил влюбился в него и целый год страдал от безответного чувства. Он терпеливо сносил обращение к себе в мужском роде, демонстративно крутил романы с малосимпатичными им обоим однокурсниками и даже заявил о своем предполагаемом замужестве.
– Ты не против? – спросил у него Данил накануне подачи заявления в ЗАГС Центрального района.
– Ради бога.
– Совсем-совсем не против?
– Это – твой личный выбор. Как я могу повлиять на него?
– Ну… Например, сказать, что я совершаю ошибку. И что мой жених – мудак и ничтожество.
Слишком сильные определения для дипломника актерского факультета, чьим единственным достижением является роль спившегося художника-авангардиста в одном из криминальных сериалов. Но если Данил настаивает…
– Твой жених – мудак и ничтожество, – послушно повторил Он.
– Значит, тебе не все равно, кто будет рядом со мной?
– Конечно, не все равно. Мы же друзья.
– А если я отпущу волосы, мы перестанем быть друзьями?
– Тебе идет стрижка.
– А… если я увеличу грудь, мы перестанем быть друзьями?
– Напихаешь туда силикона? Фу-уу…
– Дурак! – вспыхнул Данил.
– Просто не понимаю, что ты мне хочешь сказать.
– Я люблю тебя. Теперь понятно?
На щеки Данила взбежал румянец, глаза увлажнились, и сквозь матовую поверхность кокона неожиданно проступила Шэрон – в ослепительном блеске своей зрелой красоты. Неужели время метаморфозы пришло?
Нет.
Голливудская дива так и не решилась покинуть убежище, ее не устраивает суровый Russian климат – вот оно что! И Данил так и остался Данилом, своим в доску парнем, – несмотря на влажные, опушенные длинными ресницами девичьи глаза.
– И я тебя люблю.
– Такая любовь мне не нужна.
– Ну, какая-какая?
– Дружеская. Пошел ты к черту с такой любовью!
Он крепко ухватил Данила за плечи, притянул к себе и чмокнул в макушку.
– Я просто не в твоем вкусе? – прошептал Данил. – Не соответствую твоим представлениям об идеальной любовнице?
– Никто не соответствует моим представлениям об идеальной любовнице. Но дело не в этом.
– А в чем?
– Ты же меня знаешь, Данил. Знаешь, как никто. Сколько длится страсть?
– Э-э…
– Два-три месяца, не дольше. А потом я начинаю скучать и расстаюсь с девушками без всякого зазрения совести. И это еще не все…
– Ну, да. Ты бегаешь от них и делаешь вид, что ничего между вами не было.
– Словом, веду себя, как мудак и ничтожество, – подытожил Он и рассмеялся.
– Тогда тебе следует жениться на мне. Мудаки и ничтожества – моя специализация.
– Не выйдет. Ты – единственный человек, которым я дорожу. Хочешь стать обычной телкой, которую задвинут в дальний угол через пару месяцев?
– Хочу.
Что ж, придется быть честным до конца.
– Скажу тебе одну неприятную вещь, Данил. Пообещай, что не обидишься.
– Постараюсь. Валяй.
– Ты не привлекаешь меня сексуально. Не возбуждаешь, одним словом. Все, что угодно, – только не это.
