Кристина, набычившись, помотала головой, но руки от ремня с оружием убрала.
– Не знаешь, значит, – не переставая улыбаться, продолжила комендантша, – а все очень просто, одеваешь вот это колечко на палец, вот эту присоску на височек, и задаешь вопросы. А вот эти лампочки на коробочке, показывают, врет ли человек нам или нет. Не хочешь проверить?
– Нет, не хочу, – довольно грубо ответила Рысь.
– А придется, – неизменно улыбаясь, проворковала Василиса.
Она небрежно сдвинула тарелку с вяленым мясом и кружки, освобождая место на барной стойке, установила аппарат.
– Ну, давайте, военный, давайте свою ручку, посмотрим, все как на духу скажу, где правда, где нет, почище иной гадалки. Или, может и вправду, с вашей девочки начнем?
– А что без этого никак? – попытался, было протиснуться к ним Дубов.
– Куда прешь, баран, – зашипел на него один из охранников, но его перебила Василиса.
– Давайте его сюда, тоже пусть проверку пройдет, – она перестала улыбаться, взгляд стал холодным, злым. – Военный, давай руку, надоело мне комедию перед вами разыгрывать.
– Ну-ка, руку убери, урод, – раздался из-за спины комендантши зычный рык Дубова, – Сам дойду, да убери ты клешню, отор-р-рву!
Сержанта кто-то пихнул, он не глядя, рубанул за спину локтем, кто-то охнул и, наконец, Корявень встал перед грозно сощурившейся Василисой. Протянул руку, и бесстрашно рыгнув перегаром прямо ей в лицо, произнес:
– Давай-ка я первый, а капитан, опосля меня будет.
Около минуты негритянка сверлила его взглядом, наконец произнесла:
– Капитан, значит, если меня память не подводит офицерское звание, и не из последних в иерархии военных.
– Не подводит, – Дубов окончательно закрыл своей широченной спиной Тигренко с Кристиной. – Давай, цепляй свои проводки, нечего меня глазищами своими бурить, не боюсь я.
– Егор Владимирович, это не за этого ли хама, ты мне говорил? – спросила комендантша, ловко закрепив датчики на сержанте.
– Про него и говорил, а чего, нормальный мужик. Чего ты вообще к ним прицепилась? – возмутился местный глава, но никаких попыток вмешаться не сделал. Судя по всему чернокожая имела много больше власти в братстве, раз даже на «своем поле» Кошкодав пасовал перед ней.
– Цепляется клещ, Егор Владимирович, или фекалии за башмак, а я проверяю.
Черный палец щелкнул по тумблеру, в коробочке что-то тихо зажужжало, перемигнулись диоды на панели, пикнул пару раз зуммер.
– Итак, начнем, – Василиса глянула на прибор, – как зовут?
– Корявном.
– Полное имя, род занятий?
– Дубов Олег, бродяга, кличут Корявном.
– Откуда знаете этого военного?
– Познакомились.
– Как давно?
– Пять дней назад.
– А его спутница, с ней знаком?
– Знаком.
– Как оказались здесь?
– Да вон, Шланг привел.
– Какой еще Шланг?
– Ну, Тимка, парламентер ваш или кто он тут вообще.
– Ясно, куда собирались дальше?
– На базу к капитану, правда, сначала к князю какому-то что-ли…
– Ясно, а почему изъявил желание остаться тут?
– Да понравилось… сначала… до знакомства кое с кем…
– Понятно, – Василиса холодно улыбнулась, – ладно, свободен пока, Ко-ря-вень. И вправду, прям весь из сучков и задоринок.
Допрос Тигренко она проводила более тщательно, многократно возвращаясь к уже спрошенному, пытаясь подловить на противоречиях, но в итоге все же закончила проверку, безапиляционно щелкнув тумблером, выключила детектор лжи. Побарабанила пальцами по полированным доскам стойки. Затем поднявшись со стула, протянула руку Тигренко.
– Я рада, что оказалась неправа, что ж, капитан, будем знакомы.
Тигренко пожал, оказавшуюся вопреки ожиданиям, не по-женски крепкую ладонь комиссарши, и словно ветер пронесся по залу харчевни, снося напряжение последнего часа. За дальними столами кто-то в голос заржал, из другого угла зала, послышался тост, что-то про дружбу меж солдатами и королями дорог. Кто-то, гогоча, добавил, что надо бы не забыть выпить за сиськи, потому как все это прекрасно, но без женских округлостей украшенных молочными железами мужику жизнь – не жизнь.
– Надеюсь без обид, капитан? Сегодня я угощаю, – Василиса подвинула ему и Рыси выставленные Кузьмичом пивные кружки.
– Без обид, – кивнул, принимая пиво Тигренко, передал одну из кружек, Кристине, – правда, у меня возникло пару вопросов.
– Задавай, – махнула рукой негритянка, аккуратно сматывая провода полиграфа. Глянув ему за спину, улыбнулась. Тиграш обернулся, метрах в двух позади, сидел хмурый Олег, опорожняющий очередную кружку, Кузьмич стояла позади него, гладила по голове и что-то тихо говорила, он периодически кивал.
– Ну, во-первых, кого вы боитесь? Во-вторых, как Вы, женщина, да к тому же чернокожая, оказались среди байкеров, и заняли явно не маленький пост, ну и последние, что за автомат у Вас на плече, у сержанта такой же, да все спросить забывал?
– А с чего ты решил, что мы кого-то боимся? – Вскинула Василиса бровь.
– Ну, может, не боитесь, но опасаетесь, причем этот враг появился явно не давно, тут как я понимаю, о нем мало кто подозревает. Так все-таки, кого?
– Отличные аналитические выводы, я серьезно, капитан. Ну, что ж, отвечу по порядку. Мы действительно опасаемся, кого? Да мы и сами не знаем, пропало две наших разведгруппы, плюс тропошники недавно принесли страшную, но необъяснимую новость, исчезла одна из деревушек, находящаяся на пути к нам, просто стерта с лица земли, подчистую. Второе, я бывшая студентка, оказавшаяся на момент Торнадо по обмену в России, ну, а тут, я оказалась, как и все остальные. Нет, я не байкер, – она захохотала, видя удивленное лицо Тиграша, – я – метелка Виктора, потому и занимаю довольно высокое положение, как ты правильно заметил.
– А кто такой этот Виктор? – Удивилась из-за спины Романа Кристина.
– Виктор или, если полностью, Виктор Александрович Косов, это просто, он – Глава Всадников Апокалипсиса или как его чаще называют, Саблезуб.
– Ого, – не сдержавшись, удивилась Рысь, и мысленно Тиграш ее поддержал, действительно «Ого!», их оказывается едва ли не второй человек местного братства допрашивал. Конечно, если он правильно понимал принципы байкеров, они по большей части анархисты, но все же.
Метелка Саблезуба, с улыбкой наблюдала за ними, Тиграш подумал, что, наверное, и сам не смог бы смотреть на себя без улыбки сейчас, уж больно у него сейчас должно быть ошарашенный вид.
– А вот на счет автомата, это все же лучше у Олега спроси, я, вряд ли отвечу.
