Макс нерешительно кивнул, еще не поняв, похвалил я графа Уилбура или окунул мордой в грязь. Подошли барон Альбрехт и сэр Растер, последний сразу сказал важно:
- Вот-вот. Поле брани - не турнир, граф всегда получал столько ран, что почти никогда не принимал участие в победном пире.
- Понятно, - сказал я и, видя непонимающие лица, объяснил: - Существуют две стратегии ведения сражения. Западная - вождь идет впереди и первым начинает бой, а также восточная, когда вождь располагается далеко позади своих войск на высоком холме, откуда и руководит битвой.
Сэр Растер прогудел негодующе:
- Но как такое можно?
- Да, - поддержал Макс своего старшего наставника, на лице молодого рыцаря читалось искреннее отвращение, - что другие рыцари подумают?
- У этих гадов иное на уме, - пояснил я, - им важнее выиграть битву! Вы представляете? Не участвовать в сражении, а выиграть!… Уроды.
- Некрасиво, - сказал и Альбрехт. - Непристойно. Благородные рыцари так не поступают. Важнее всего участвовать и проявить чудеса отваги, храбрости и также мужества.
- Свиньи, - согласился я. - Ради победы идти на такое? Нет, европейцу это не понять. В восточной традиции вообще принято нападать без объявления войны, что вообще-то нам немыслимо. Я уж не говорю, что в единичных поединках вполне допустимо по их правилам бить в спину, бить ниже пояса, бить лежачего…
Макс вскрикнул негодующе:
- Сэр Ричард! Вы вообще немыслимые вещи рассказываете! Как человек может пасть так низко?
- Вы еще о Фрейде не слыхали, - заверил я зловеще. - И о восточных единоборствах… Вот уж падение ниже некуда! Ладно, вернемся к нашим баранам. Итак, граф Уилбур, хоть и европеец, но одной ногой в Азии, как Дмитрий Донской, что поступил тоже наполовину по-европейски, наполовину по-азиатски… Ищите его тело вон в том лесочке! Увидите груду свежесрубленных веток - проверьте, что под ними.
Они удалились, несколько озадаченные, а я повернулся к полю боя, где одни лежат, а другие ходят и переворачивают их, то ли ищут своих, то ли срезают кошельки, подумал и вдруг понял, что вообще-то на поле боя кнехтов с тяжелыми топорами пустил, если честно, еще и потому, что те рыцарей не любят, но в плен им рыцари не сдадутся, лучше уж умереть, чем допустить такой позор. И потому кнехты их не щадят, тем самым снимая с меня проблему изъятия земель и замков у моих противников.
Нечестно, конечно, но я ж политик, но опять же, могу об этом только ерничая, как бы вышучивая, дескать, на самом деле я благородный паладин, а никакой не политик… хотя наедине с собой, когда даже дефы не подслушают, могу сказать правду: там, откуда я пришел, все политики, все по колено в этом самом, даже не морщатся, это уже привычная жизнь. Помню-помню, такое себе уже говорил, но приходится повторять, чтобы самого себя в этом уверить и снять камень с души. Ну, пусть хотя бы чуточку приподнять.
Но сейчас вот на миг воспарил и ужаснулся. Как-то без всякой борьбы я принял решение о кнехтах. И принял именно потому, что рыцарей не пощадят. И хотя это чужие рыцари, но на самом деле какие это чужие?
Или, в самом деле, убийство одного человека - это убийство, убийство десятка - трагедия, а сотен и тысяч - всего лишь статистика?
Глава 7
По всему полю бродили священники, лекари и те из кнехтов, кто не гнушался мародерством. Переворачивали павших, кто отпускал грехи, кто лечил, кто снимал добротные доспехи или хорошие сапоги.
Меня шатало, когда я закончил обход места сражения, хотя расходовал силы скупо, только бы не дать умереть тяжелораненым, а на краю поля разложили раненных полегче.
Лязгая зубами, я выговорил с трудом:
- А вот вам завтра со мной дальше…
Один из рыцарей ответил достаточно бодро:
- И пойдем!… Пусть только помогут на коня влезть.
- Сам влезешь, - заверил я.
- Как скажете, сэр Ричард, - ответил он послушно.
- Уже сказал, - ответил я и, коснувшись его плеча кончиками пальцем, перешел к следующему.
Еще несколько раненых после моего обхода ощутили себя настолько хорошо, что решили не оставаться в обозе, а вернуться на свои места в строю.
Примчался Макс, лицо сияет, в глазах восторг и обожание.
- Сэр Ричард!… Вы просто ясновидящий!
- Угадал? - спросил я с понятным интересом.
Он вскрикнул ликующе:
- Графа Уилбура отыскали там, где вы и указали! В лесочке, тело было прикрыто срубленными ветками!…
- Доспехи иссечены? - деловито осведомился я.
- Да, весь он был так сильно изранен…
Я потер ладони. Хорошее начало, но скрыл довольное выражение лица, сказал торжественно:
- Благодарю за службу, Макс!… Ты очень хороший командир. Благородного графа Уилбура погрузить на телегу. Я сам займусь им и сумею доказать, что побежденный просто обязан принять мои условия.
Макс сказал виновато:
- Увы, сэр Уилбур всего лишь открыл глаза, увидел нас и понял, что потерпел поражение. После чего пробормотал молитву и скорбно испустил дух.
Пошла пруха, мелькнула восторженная мысль, но вслух я сказал тоже скорбно:
- Жаль, это был доблестный воин и благородный рыцарь! И умер красиво. С достоинством. Такой бы не побежал из замка при виде Тохтамыша. Не сомневаюсь, что мы бы подружились и вошли бы в некие теплые отношения вассала и сюзерена. Отслужить по нему молебен, проследить, чтобы я присутствовал на похоронах со скорбным выражением лица и всего вида. Это склонит на мою сторону его вассалов. Пустить слух, что я его весьма чтил и собирался предложить ему руководство всей Западной Армландией.
Макс слушал с несколько растерянными глазами. В сердце кольнула мысль, не слишком ли бурными темпами я приучаю молодого парня к реальностям жизни. Уже потерял Сигизмунда, чистейшую душу, а Макс временами напоминает о благороднейшем рыцаре, что больше меня заслуживал звание паладина.
Я ободряюще улыбнулся, пусть Макс что-то трактует, как шутку, я вообще часто шучу, лидер должен быть постоянно и по-дурацки веселым, улыбаться и улыбаться, потому что олицетворяет.
- Да, - проговорил он с натугой, явно стараясь меня понять, - гордость не позволила сэру Уилбуру отступить. Мой отец говорит, что такие люди остаются рыцарями старой закалки до конца. Он мог бы успеть отвести войска, тем самым избежать разгрома…
- Мне этого очень бы хотелось, - заверил я абсолютно искренне. - Это же и мои люди!
- Наших пало совсем мало… Ничтожно мало! Одни простолюдины, ни одного рыцаря не потеряли.
- Люди сэра Уилбура тоже мои, - возразил я очень серьезно. - Вся Армландия уже моя. Даже если сама еще не подозревает.
Он смотрел на меня ошалело, я видел в его глазах почти суеверный страх, я снова прозреваю будущее.
