Он прогрохотал с непониманием:
- В чем?
- Вы не призвали демонов на помощь, - объяснил я. - Это значит, вы еще не предали идеалы рыцарской веры сознательно! А мелкие проступки и грешные мысли всегда можно искупить благочестивыми делами.
Он посмотрел на меня враждебно.
- Я не предавал…
Я отмахнулся:
- Сейчас это не важно, мелкие проступки не в счет. Я вижу, что в целом вы на стороне святого дела!… И Господь Бог это видит тоже, хотя ему и труднее: нас много, а он один. Впрочем, сейчас, когда наш поединок закончен… вы ведь не станете оспаривать результат?… Мы можем продолжить разговор уже у костра.
По его честному лицу я видел, что оспорить результат ему ох как хочется, но святость - это прежде всего ограничения, он сжал челюсти и ответил контролируемым голосом:
- Если, конечно, не услышу ничего предосудительного.
Я спрыгнул с коня и, если бы не держался за седло, упал бы на подломившихся ногах, однако выдавил слабую улыбку и заверил с достоинством:
- Сэр, вы сами убедитесь! Я понимаю, там дама… Кстати, по условиям, от выполнения которых вы, как честный человек, отказаться же не можете, эта женщина переходит ко мне, вы не забыли?
Он прорычал тяжелым голосом:
- Господь наказал меня за гордыню!… Что в сравнении с этим потеря женщины, доспехов и даже коня?
- Вот и хорошо, - сказал с облегчением. - Вообще-то я не бабник, ради женщины даже не оглянусь… Нет, оглянусь, конечно, если в самом деле красивая, но на край света не пойду. Так что смогу отдать вам женщину взад… при одном маленьком условии.
Он спросил почти равнодушно:
- Каком?
Мы подошли к костру, женщина бросала на меня испуганные взгляды, но я не обращал на нее внимания, и она сразу обнаглела, не чувствуя крепкую мужскую руку, начала пофыркивать все громче, смотрела свысока и всячески демонстрировала свое высокое положение, что выражалось в полном отсутствии всяких манер.
Ветер дует свежий, но высокая зеленая стена из виноградных лоз защищает надежно, пламя костра почти не колеблется. Тамплиер медленно опустился по ту сторону огня. Я видел по его лицу, что все еще потрясен обвинениями в недостаточной святости, даже поражение в поединке отступило на второй план, а я, стараясь не упускать инициативу из своих рук, заговорил напористо и деловито:
- Вы отправляетесь в замок Стальной Клык и принимаете его под свою власть. Если продержитесь год и один день, я возвращаю вам вашу женщину. Коня и доспехи отдам, естественно, прям щас.
Он прорычал в недоумении:
- В замок? Почему?
- Там непростая ситуация, - объяснил я. - Участились нападения варваров, степных людей, бароны Байру Руаяль и Доминик Волтон сцепились в схватке за те земли… Тот замок очень важен как крепость. К тому же земли, которые он охраняет, на границе!
Он буркнул:
- С чем?
- С Турнедо.
- А-а-а, с Гиллебердом…
Я кивнул.
- Вот-вот, вы уже слыхивали о его репутации? Если удержите замок и земли, получите женщину. Не удержите - вас раскатают там по двору, как лягушку. А я скажу, что вы вообще-то слабый рыцарь. Больше хвастун и трепло перед бабами.
Он прорычал злее:
- Я и не удержу?… Но я не понимаю, почему я должен принимать такое странное условие!
- Объясняю на пальцах, - ответил я любезно. - Я дурак, самодур и тиран, а вы в белом и весь из себя идеал справедливого рыцаря. Народ стонет под моим гнетом, а вы, приняв замок, сразу же устанавливаете самую лучшую форму правления, самую справедливую и достойную, вы же… ну вы же себя знаете! И весь народ в замке и прилегающих окрестностях будет славить вас и проклинать меня. Разве это не сладкая морковка?
Он задумался, смотрел на меня набычившись. Если мускулы его работают быстро, то мозг явно уступает в скорости. Наконец прорычал уже тише:
- Но вам что это дает?
- Вы беспокоитесь обо мне? - удивился я.
- Да идите вы в задницу, - ответил он разозленно. - Скорее в аду снегопад костры загасит, чем стану о вас беспокоиться! Я хочу понять, где тут подвох.
- А вы не дурак, - сказал я уважительно, подумав, что дурак редкостный, вот прямо щас расскажу, в чем подвох, жди, я рыцарь, но не настолько. - Вы сразу раскусили меня… В общем, мне важнее сохранить ту крепость под моим контролем, чем мнение обо мне тамошних людишек. Я хоть и христианин, а перед Богом мы все равны, но то перед Богом, а так вообще мелкие людишки вообще-то говно редкостное, потому их мнение обо мне интересует мало.
Он подумал, тяжелый и медлительный. Я слышал, с каким скрипом проворачиваются жернова его мозгов, наконец прогудел тише:
- Год?
- Да, - ответил я быстро, - год и один день. Не знаю, правда, при чем тут день, но все так говорят. Наверное, красивше. Или торжественнее! Достаточный срок, чтобы всем показать, какой я никчемный правитель! А вы не только себя прославите, для вас это не так важно, вы же благородный, но продемонстрируете, как правильно устроить жизнь в том баронстве. И вообще, как надо жить. Кстати, есть еще одно важное обстоятельство, крайне важное для вас лично.
Он буркнул:
- Какое?
- Вы быстро вернете свою пошатнувшуюся святость, - сказал я быстро. - И укрепите ее праведной жизнью, поступками и примером! Как вы понимаете, в роли хозяина земель быстрее набираете баллы, чем в сингле. На вас ответственности будет больше, а за год вообще можно стать святым!
Он долго думал, наконец прогудел, как пароход в тумане:
- Нет. Я не могу принять ваше предложение.
Сердце мое оборвалось.
- Почему?
- Я посвятил себя борьбе со Злом, - провозгласил он торжественно и тяжеловесно. - Я не могу отступать от своих рыцарских идеалов.
Я воскликнул торопливо:
- Погодите, погодите, доблестный сэр! Здесь некоторое досадное недопонимание. Уточняю: вы, приняв власть над замком, вольны вершить суд и расправу сами, по своему усмотрению! Мы можете изгнать и повесить чернокнижников, сжечь всех ведьм, можете сами выступать ежедневно со Словом Божьим, вольны выстроить церковь и ежедневно там клеймить Сатану и его войско!… Уверяю вас, там вы принесете гораздо больше пользы, чем вот здесь, на мосту.
Он слушал хмуро, на лице рунами и резами начертано неприятие всего, что говорю. Наконец прорычал:
- А где ваша выгода?
Я вздохнул облегченнее, начинается диалог, сказал с хитрой улыбкой подлеца, надеюсь, получилось:
- Вы мудрый человек, сразу все поняли, ха-ха!… Приятно встретить умного человека! Это такая редкость.
Он буркнул, не ловясь, как он считал, наивный, на комплимент:
