- Ночь пройдет быстро, - сообщил он мне потрясающую новость, - а на рассвете выступим. Отоспимся уже дома.
- Да, - согласился я. - Если ночью снятся кошмары - надо спать днем.
Он посмотрел на меня косо.
- Нам не снятся кошмары. Спокойной ночи, сэр Ричард!
- И вам того же, - пожелал я.
Когда все уснули, за исключением часового, тоже сонного, я вошел в личину исчезника и тихохонько приблизился к шатру. Голоса доносятся тихие, словно таятся даже от своих, я обострил слух и перешел на тепловое зрение. Сквозь тонкую ткань видно четыре фигуры, в одной сразу узнал леди Филиппу, ее да не узнать, рядом с нею конт Инурлинг, напротив Аларлис и Рене.
- Мы не поедем в замок Данубвиль, - говорила леди Филиппа убеждающе. - Прямо от реки свернем и двинемся к замку Кронцверк!
- Зачем? - спросил конт Инурлинг. - Ваши родители в Данубвилле.
- Мои родители, - огрызнулась леди Филиппа, - могут поддаться этому чудовищу! Он бывает, бывает… очень убедительным.
Сэр Аларлис проговорил сдавленно:
- Но что в Кронцверке?
- Там сенешалем сэр Йокаст, - сказала леди Филиппа. - Он верен лично мне. Мы заманим этого гроссграфа в замок, а там схватим и бросим в подвал. И Армландия будет свободна!
Рене проговорил с сомнением:
- Я слышал, что часть лордов готова его признать гроссграфом.
Инурлинг сказал зло:
- Часть уже признала. Трусы!
- Трусы, - согласился Аларлис, - тем более нам нужно лишить его силы. Леди Филиппа права, он сам лезет в ловушку. Пусть он получит то, что заслуживает.
Инурлинг громыхнул:
- Я согласен.
Рене проворил медленно:
- Я не согласен, но я сделаю все, как скажет мой сюзерен.
Инурлинг проворчал одобрительно:
- Ты молод, но ты ведешь себя как истинный рыцарь! Верность сюзерену - превыше всего. Мы схватим этого, посмевшего называть себя таким титулом, заставим отречься…
- Но если он не гроссграф, как заставим отречься от того, чего нет?
Аларлис ответил за начальника отряда:
- Заставим отречься от этой бредовой идеи! У него есть владения в Сворве и Коце, пусть ими и довольствуется. И то ему очень повезло. Очень.
- Мы такие, - буркнул Инурлинг, - что и отобрать можем.
- Как Сворве, - хихикнул Аларлис, - так и Коце.
Мои кулаки стискивались, будто уже сжимаю горло. Я медленно отошел от шатра, а потом так же осторожно вернулся к мирно посапывающему Бобику.
Я сел с ним рядом, уже выйдя из личины, обдумывая ситуацию. Бобик поднял голову и заворчал. В глазах загорелись красные огоньки.
- Тихо-тихо, - прошептал я.
Из темноты вынырнули широкие приземистые фигуры. Пахнуло опасностью, я успел подумать, что же делают часовые, и тут нападавшие взревели, в их руках заблистали отполированные до блеска огромные дубины.
- Тролли! - раздался крик. - На лагерь напали…
Вопль сменился хрипом, я выхватил меч, яркий свет костров мешает видеть напавших отчетливо, но двух набежавших на меня я зарубил достаточно быстро. Справа и слева звенела сталь, раздавались крики.
Рыцари хватались за оружие и сразу же, как разъяренные муравьи, набрасывались на противника. Я только защищался, пятился к шатру, но тот уже и без меня защищают с десяток рыцарей.
В костры бросили весь заготовленный на ночь хворост, пламя взвилось выше самого дуба. Тролли с недовольным ревом начали отступать, наконец развернулись и пропали в темноте.
Конт Инурлинг резким голосом выкрикивал приказы, рыцари стали в широкое кольцо и начали расширять его, добивая раненых троллей и подбирая своих.
Я крикнул Инурлингу:
- Я догоню и посмотрю, кто их послал!
Он не успел рта раскрыть, как резко простучали копыта Зайчика, мы исчезли в темноте. Я слышал хруст кустов, топот и злобное разочарованное хрюканье убегающих. Некоторое время справа и слева мелькали серые силуэты деревьев, затем мы вырвались на простор.
Вернулся я на рассвете, усталый и замученный. Еле сполз со спины Зайчика, а Бобик так и вовсе доковылял до костра и разлегся там, спугнув присевших отдохнуть оруженосцев.
Конт Инуринг встретил меня презрительным взглядом, демонстративно внимательно оглядел коня, бросил взгляд на меч.
- Что-то припозднились, сэр, - заметил он холодно.
- Далеко разбежались, - ответил я тем же тоном. - Хоть и кривоногие.
- И что, - спросил он ядовито, - многих зарубили?
- Наверняка больше, чем вы, - ответил я любезно. - Вы, кстати, в каких кустах прятались?
Он грозно засверкал очами, начал раздуваться, как петух перед схваткой.
- Что вам дает право такое говорить…
- Я сам беру такое право, - ответил я нагло. - Как гроссграф Армландии. Или вы не согласны с моим титулом?
Он задержал дыхание, лицо побагровело, но сдержался, явно вспомнил судьбу своего лучшего воина, которому отныне век питаться манной кашкой и протертыми овощами. Я ждал, он наконец медленно выдохнул застоявшийся воздух и проворил медленно со сдерживаемой яростью:
- Я приму решение лордов Армландии. Но пока такого решения не было.
- Будет, - заверил я.
Он смерил меня лютым взглядом, но не заявил, что никогда и ни за что, лишь пожал плечами.
- Тогда и приму.
- Вот и поладим, - ответил я почти дружелюбно, но в груди стало холодно. Конт не стал задираться, смирил гнев, такие особенно опасны. Пусть в спину не ударит, все-таки рыцарь, но в момент моей слабости легко и с чувством собственной правоты перейдет в лагерь противника.
Уже не обращая внимания на враждебные взгляды, я сотворил чашку кофе, быстро и жадно осушил ее содержимое. Ко мне осторожно приблизился виконт Клаудардель.
- Сэр Ричард, мы вообще-то уже позавтракали. Но мы можем задержаться, чтобы успели и вы…
Я отмахнулся:
- Не стоит из-за такой малости. Вы ведь считаете меня малостью? Ну вот, тогда выступаем немедленно.
Я вскочил в седло, леди Филиппа приблизилась и посмотрела с откровенным недоброжелательством.
- Вы все еще настаиваете, чтобы я ехала с вами?
Я удивился:
- А разве что-то изменилось?
Рыцари молчали и переглядывались. Наконец она принужденно засмеялась и сказала крайне любезно:
- Ах, сэр Ричард! Если бы вы были моим мужем, я бы вам вместо вина подала чашу с ядом!
Рыцари заинтересованно прислушивались. Я поклонился и ответил не менее любезно:
