Она вздохнула.
– Сап – это угроза, вы правы, сэр Трояндер! Мы вот всякий раз…
Они отошли дальше, беседуя, я слышал только обрывки фраз, оба со знанием дела обсуждают конские болезни и как что лечить, какие травы, настойки, прижигания.
Лорд Трояндер, хоть и занимается сейчас больше рыбной ловлей, но в прошлом был знатным лошадником, так что говорили и обсуждали с жаром, со знанием дела, горячо и страстно. Леди Лоралея бестрепетно рассуждала о жутких болезнях лошадей, рассказывала о признаках, которые можно заметить раньше, чем будет поздно, и любую лошадь можно успеть вылечить, и что в конюшне нужно обязательно развесить пучки травки горицветки, раз в месяц старую там же сжигать, ее дым отгоняет от лошадей все болезни. Даже сап не решается переступить порог конюшни, если оттуда пахнет такой травкой.
Она показывала ему лошадь за лошадью, так переместились за угол моего обзора. Я не стал укладывать черепицу обратно, как и разбирать в новом месте: так всю крышу сниму, пока они прогуливаются в таком несколько странном, граф Ришар прав, для красивой женщины месте.
Когда я рискнул проползти по крыше к самому краю, внизу, во дворе, привычная суета, у двери конюшни щеголеватый оруженосец распекает воина, что самовольно отлучился в казарму, где еще и устроил драку.
Я хотел было отползти, но из конюшни вышли Лоралея и граф Трояндер. Оруженосец вытянулся перед графом, но глаза с восторгом поедали Лоралею.
Она заметила с улыбкой:
– Из самых диких жеребят выходят наилучшие лошади! Только бы их как следует воспитать и выездить.
– Хорошая лошадь, – возразил оруженосец, – слушается даже тени всадника.
Трояндер хохотнул:
– Кто не заботится о лошадях – должен позаботиться о хорошем кнуте!
Оруженосец воскликнул:
– Я то же самое и говорю!
Лоралея и граф направились к донжону, я проводил ее долгим тоскующим взглядом. Даже, когда дело не касается коней, у нее все равно они на уме, все сравнивается только с ними, их достоинствами, их замечательностью… Чертов Ришар, почему он не сторонник единоличной власти вождя?
Крадучись за нею в сторонке, я еще услышал, как она сделала замечание хохочущим и сплетничающим служанкам:
– Человеку смеяться естественно, но, девушки, нельзя все делать предметом осмеяния! Лошади вообще ржать естественно, но и то не на все ржет…
Теперь лошадей из нее не выбить, мелькнула мысль. Такая лошадница, что жуть просто.
Глава 11
Я изнывал от жажды приблизиться к ней и переговорить, хотя сердце чует облом. Лоралея все время на виду, но, чую, неспроста, и за это время я узнал, что о лошадях говорят, что «их сила – во рту и в хвосте». Но это же, по сути, можно сказать и про женщин, что человек, не знакомый с искусством верховой езды, не возьмется давать советов, как объезжать лошадей, но в морали бывает менее недоверчив, считает себя знающим и способным подавать советы всем людям. А еще узнал сокровенную тайну, почему женщинам нужны мужья других женщин: мол, а почему конокрады предпочитают объезженную лошадь, а не пытаются поймать в степи дикую?
Господи, мелькало в голове ошарашенное, да граф Ришар, конечно же, молится на такую женщину и готов на любую войну, только бы удержать Лоралею, которая «единственная женщина, которая его понимает»…
От злости я несколько раз ударился лбом о холодный камень, наконец прижался к нему пылающим лицом. Горячечные мысли скачут, дразнят, глумятся.
Другие – понятно, все ж дураки, но как я, такой умный, замечательный, все понимающий и расчетливый настолько, что еще чуть-чуть, и уже законченная сволочь, как я поддался на ее чары? Почему, ну почему влип, как муха в патоку?
Наверное, все-таки потому, что неожиданно встретил такой редкий тип женщины, который вообще не встречал в прежней жизни: верную и преданную. О таких мужчины только мечтают, да и то не вслух, засмеют, а тайком, как стыдливые подростки. А вслух разве кто-то пооткровенничает в песне: «…кроме самых любимых и преданных женщин», понимая с тоской, что таких-то на свете нет.
Но я вот встретил. Любящую и преданную. Настоящую женщину. С ее ярко выраженными качествами настоящей женщины: любить самого сильного, любить победителя.
Граф Ришар шел через двор быстро и красиво: широкими шагами уверенного и молодого человека. С возрастом шаги у каждого укорачиваются, старики вообще передвигаются семенящей походкой, а граф Ришар вертит головой, улыбается и коротко отвечает на вопросы, а это тоже признак молодости и силы – шея закостеневает первой.
Я вдруг поймал себя на странной мысли, что граф Ришар – политик куда более опытный и продвинутый, чем я. Каждое движение рассчитано на сотни взглядов, каждое слово выверено, за ним в самом деле воины самозабвенно и влюбленно пойдут на смерть, а в походах перенесут любые трудности, потому что сам граф, как я тоже наслышан, спит с рядовыми ратниками у костра, питается из общего солдатского котла, а в атаку всегда ведет воинов лично.
Леди Лоралея пошла, ускоряя шаг, ему навстречу. Мое сердце взорвалось и залилось кровью, когда она влюбленно положила ладони ему на грудь и нежно посмотрела в лицо.
– Устал, милый?
Он нежно поцеловал ее в обе щеки, потом в глаза, затем начал целовать шею, горло. Лоралея счастливо засмеялась, запрокидывая голову:
– Не сейчас, милый…
– Я люблю тебя, Лоралея!
– И я тебя, милый… Ой, отпусти…
– Как мне хочется затащить тебя снова в постель!
Она сказала с ласковым упреком:
– Милый, у тебя столько дел! Ты не должен забывать о своем предначертании.
Он вздохнул, но из рук не выпустил, любовался ее нежными щеками, куда жарко прихлынула кровь.
– Предначертании?
– Или предназначении, – ответила она. – Теперь ведь ты поднимаешь знамя свободы против тирании?
Граф высокомерно улыбнулся.
– Все суета сует и всяческая суета с этой независимостью лордов… Я не знаю, как они отличают: независимы или нет! Как жили раньше, так и живут. И отцы их жили так же, ничего не изменилось. А если что-то молодой Ричард и сумеет изменить, в чем я сомневаюсь очень и очень сильно…
– Почему?
– Молод, – изрек он благодушно. – Неопытен. Слишком… витает в облаках. Такие долго не живут.
– Погибнет?
– Или задушат в постели, – обронил он равнодушно. – Ему даже опереться не на кого! Да он сам это видит. Потому и приглашает с отчаяния то инквизиторов с Севера, то странствующих рыцарей… Говорят, даже магов собирает под свое крыло, хотя там что-то непонятное…
– Что?
Он сказал задумчиво:
– Вот у меня маги – это маги. Всю жизнь собирают Силу. И если понадобится, сегодня или завтра ее применят. Словом, когда велю. У них какой-то новый вид магии, от которой вообще нет спасения, также не существует никаких защитных амулетов. Ричарду не взять нашу крепость! Он этого еще не знает… а прозрение будет страшным. Несчастный пытается как-то свести магов и священников, а они всегда взаимоуничтожали друг друга… Я, собственно, не собирался поднимать никакое знамя борьбы против тирании Ричарда. На самом деле какой из него тиран? Мальчишка-идеалист.
