– Что… это было? – прошептал рыцарь.
– Соберите пепел, – велел я хмуро, – и развейте по ветру.
Макс спросил тревожно:
– Может быть, потом?
– Сейчас, – отрезал я.
Подоспели еще, блестя металлом доспехов, воины сгрудились, собирая пепел, а я пробежал через коридор, там еще лестница наверх, пронесся, чувствуя себя быстроногим, как олень, заглянул в первую же дверь.
За спиной раздался злой холодный голос:
– Стой! Твой путь здесь закончился!
Я замер, страх парализовал все тело, что-то я совсем не герой, когда вот так на прицеле у арбалета, ощущение такое, словно уже чувствую, куда всадят стальной болт с такого расстояния.
– Что ты хочешь… – спросил я медленно.
Он сказал жестко:
– Узнаешь. Повернись, я хочу взглянуть тебе в лицо. Тот ли ты, кто наводил здесь ужас?
– А почему не хочешь выстрелить в спину? – поинтересовался я, голос мой все-таки подрагивает.
Он сказал со злым смешком:
– А я изволю видеть, в кого стреляю. Повернись, что-то твой голос дрожит!
– Он не дрожит, – возразил я оскорбленно.
– Дрожит, – заверил он и добавил злее: – Поворачивайся!
– Ладно-ладно, – произнес я со вздохом, – я поворачиваюсь… только не спеши. Ты же не захочешь промолчать, какой ты крутой и как ловко ты выследил меня.
– Это мое дело, – бросил он зло. – И мне решать. Думаю, я не стану тебе такое рассказывать, ты и так все понял. Поворачивайся!
Я начал поворачиваться по миллиметру, будто скованный страхом, а когда неизвестный должен был решить, что я так буду еще целую минуту, а то и две, крутнулся со всей скоростью, какую только мог развить, одновременно сжимая рукоять болтера. Человек с арбалетом в руках дернулся, когда три стальных стержня прошили его насквозь, а его стрела с сухим щелчком сорвалась с тетивы и ушла в потолок.
Нервы мои едва не лопнули, я уже задействовал было всю регенерационную систему, готовясь заживлять рану от стальной стрелы, куда бы он ни попал. Ноги дрожали и гудели, когда я подошел к убитому. Зря он вот так решил побахвалиться, глупое любительство, желание продлить наслаждение, власть над перепуганной жертвой, чтобы запомнить ее страх и потом растягивать наслаждение, вспоминая эти сладкие минуты.
Два стальных стержня пробили голову, превратив в кровавое месиво, а третий оставил сквозную дыру чуть ниже кадыка.
В третий зал с противоположной стороны вошли двое, оба в темных одеждах, лица закрыты капюшонами, у обоих в руках посохи: старый резной и с драгоценным камнем в набалдашнике, второй – простой, недавно выструганный.
Они разом выставили посохи, я точно таким же движением вытянул вперед меч Арианта.
– Битва проиграна, – сказал я громко. – Крепость захвачена!.. вы можете сдаться.
Старший маг ответил резко:
– Мы еще и не начинали.
Младший спросил:
– Просто убьем или превратим во что-нибудь?.. Может быть, как-нибудь изуродуем для потехи?
– Мы его лучше, – начал старший маг зловеще, – изменим в…
Он охнул, дыхание его прервалось. Младший, как и его учитель, застыв, смотрел на мою руку. Я проследил за его взглядом, кулак у меня хорош, но встречаются и побольше.
– Кольцо Всевластия, – прошептал старший маг в благоговейном ужасе. – Мы только видели его изображение…
– На гербе гильдии магов, – уточнил младший. Он тоже смотрел на мою руку, бледнея и трепеща всем телом. – Великая честь даже видеть этот знак над воротами их храма!
Я поднял руку, подвигал пальцами. Уже тесно от колец, больше половины я даже не знаю, как работают. Может быть, это и к лучшему. Кто знает, как действуют эти кольца всевластия на самого Верховного Мага.
– Да ладно, – сказал я вяло, – это всего лишь кольцо.
– Всевластия, – напомнил старший маг трепетно, – всевластия!
– Ну вот, всевластия… – согласился я. – А я – демократ. Мы с демонами и прочими людьми плечом к плечу сражались против этого самого всевластия. За гуманизм и выборную систему. Итак, на колени!
Они не просто опустились на колени, а рухнули, словно им срубили ноги. У младшего клацнули зубы.
Я сказал резко:
– Граф Ришар повержен! Отныне я ваш хозяин. Зла на вас не держу, вы лишь исполняли приказы, потому моему нещадному гаагскому трибуналу не подвластны. Будете работать на меня. Как вернеры фон брауны.
Говорил я холодно и властно, как и положено лорду, а еще и властелину Кольца Всевластия. Оба смотрели на меня со страхом и уже зачатками трепетного восторга, ура, будут служить самому обладателю такого кольца.
– Да, господин! – сказал старший истово. – Все будет, как ты велишь! И как пожелаешь. Меня зовут Геннегус.
Я кивнул.
– Ага, будет. А пока снимите все оставшиеся защитные барьеры.
Он спросил:
– Здесь, или и по всей крепости?
– И здесь, – сказал я резко, – и там. Не хочу, чтобы кто-то из моих людей вступил в какое говно. Я своих людей берегу!
Геннегус кивнул младшему, тот вскочил и опрометью бросился к двери, а сам взмахнул руками, прокричал тонким отвратительным голосом. На стенах проступили невидимые раньше узоры.
Геннегус сказал просительно:
– Убирать и спящие?
– И самые долговременные, – велел я. – Сюда явится сам Великий Инквизитор!
Он охнул:
– А как же…
– Договоримся, – заверил я многозначительно. – У меня смычка с официальной церковью. На взаимовыгодной основе.
Он посмотрел на меня с еще большим, если только можно, почтением.
– Да-да, хозяин! Все здесь убираем…
Он снова взмахнул руками. Узоры на стенах налились ядовито-зеленым цветом, начали утолщаться, вздулись, как виноградные лозы, некоторые увеличились до размеров сытых змей, грозно и пугающе зашевелились.
У меня мелькнула мысль, что маг может и схитрить, напрягся и приготовился действовать, однако по взмаху рук колдуна все сплетение начало сползать по стене, будто та стала скользкой, как лед.
Стиснув зубы и с бешено колотящимся сердцем я смотрел, как это непонятное растекается грязным киселем и быстро впитывается в ковер, а через него – в каменный пол. Мы уже считаем себя хозяевами этой земли, но после Великой Войны Магов ее первыми захватило вот такое непонятное, а человек снова и снова, как слезшая с дерева обезьяна, таился и прятался, очень медленно осваивая заново дубинки, каменные топоры и пращи, отвоевывая сперва крохотный участок, которым побрезговали монстры, а потом медленно его расширяя.
