– Любимым развлечением мужчин, – сказала она, – детей и прочих зверей является потасовка. Потому особо бездельничающим и не знающим, куда себя деть, стоит намекнуть, что упражняться нужно уже сейчас. И очень усердно. Иначе будут битыми… в скорой войне.
– Войне? – переспросил я осторожно. – Вроде бы воевать не собираюсь. У нас мирное строительство.
Она улыбнулась.
– Мужчин нельзя разочаровывать. Иначе будут пьянствовать и валяться в постелях… Но все-таки, думаю, часть войска вам распускать не стоит, мой лорд.
– Ты не по-женски мудра, – сказал я еще осторожнее.
– Нет, – ответила она бесхитростно, – просто я принадлежу вам, мой лорд! Женщина должна чувствовать своего господина.
– И что ты чувствуешь? – спросил я, чуть задержав дыхание.
Она мягко улыбнулась.
– Что вы недолго будете запасать топливо для печи.
Я опустил чашку на стол. В глазах Лоралеи любовь и нежность, но и печальное напоминание, что я – гроссграф, а еще мужчина, а мужчина – это не просто самец, мужчина должен сперва дела, потом – женщину.
– Спасибо, – сказал я, – обед просто великолепный. Я настолько счастлив, Лоралея, что просто с физическими муками отрываю задницу от стула! Больше всего бы я хотел переползти в постель…
– Ни-ни, – сказала она, смеясь, но с твердостью спартанской жены, – дела ждут! Иди, мой лорд. Я подожду. Женщина счастлива, когда ждет.
Я покосился на доспехи, но одевать не стал, достаточно и легкой рубашки из тонко выделанного полотна. Лоралея принесла сапоги и помогла, несмотря на мои протесты, натянуть их на мои задние конечности.
Да, оружие не понадобится, хотя без молота на поясе уже чувствую себя, будто вообще без штанов, но вообще-то надо привыкать, что я уже в мирной стране, воевать если и придется, то очень не скоро.
Со двора доносится приглушенный гам. Скрип телег и рев животных, тяжелые удары молотов по металлу. Я выглянул на залитый солнцем двор, помимо воли тяжело вздохнул.
Лоралея мгновенно оказалась рядом и обхватила меня тонкими нежными руками, будто пытаясь поделиться силой и уверенностью.
– Случилось что-то?
– Да, – ответил я со вздохом. – Все это время приезжали хорошие и нужные люди. Но, чтобы я не решил, что это норма, Господь послал и очень неприятного человека. Пожалуй, единственного, который в самом деле в состоянии доставить мне неприятности. Вернее, к которому я пока не могу подобрать ключи.
Она охнула в удивлении.
– Мой лорд! Как можно?
– Можно, – ответил я невесело. – Это такой гад… не подкупить, не запугать… Прет, как лавина. И, как лавина, не слышит никаких доводов. Я его отвел в типографию и там оставил. Надеюсь, это его займет надолго.
– Я его уже ненавижу, – заявила она страстно.
– Я тоже.
Она спросила негромко:
– Тогда просто убейте его. Мой лорд, вы же – гроссграф! Вам даже не нужно придумывать повод или обвинение.
– Меня эта мысль соблазняет, – признался я. – Сразу, как только его увидел, уже раз сто утопил, зарезал, повесил, затоптал конем, четвертовал, отрубил голову, бросил в болото с камнем на шее.
Она сказала с жаром:
– Никто не смеет причинять вам неприятности или даже беспокойство, сэр Ричард! На вас так много держится… не должна какая-то мелкая букашка подтачивать могучий ствол! Деревья от жуков и червей защищают птицы… у вас много верных людей, которым только мигни, завтра об этом священнике никто и не вспомнит!
– Хорошо бы, – повторил я с тоской.
– Так почему не…
Я вздохнул.
– Потому что это слабость. Против доводов нужно выставить доводы, а не кулак в железной перчатке. Что я, совсем дурак, не смогу ему ответить на его языке?
– Можете! – ответила она твердо.
– Могу, – согласился я. – Только еще не придумал, как…
Нужна сотня мужчин, мелькнула мысль, когда я выходил из донжона, чтобы устроить лагерь, но достаточно одной женщины, чтобы устроить дом. Лоралея обустроила его так, что я почти чувствую физическую боль, покидая здание, словно разрываю незримые нервные нити.
После сладостного обеда, когда мог бы прыгнуть в постель, держа в руках самую сладкую в мире женщину, я механически занимался хозяйством, то есть перенаправлял потоки строительных материалов, перебрасывал мастеровых со срочного участка работы на более срочный, указывал, как отделать внутренности множества залов и помещений в крепости.
Мысли возвращались к Лоралее, но я упрямо заставлял себя думать о Тоннеле, понимая, что и Лоралея одобрила бы, когда сперва о родине, потом о ней. Мужчина должен быть мужчиной, самцов предпочитают только бизнес-леди, которые сами вообще-то больше мужчины, чем женщины, как бы ни прыскались духами, имитирующими женские гормоны.
Ближе к вечеру неожиданно прибыл барон Варанг. Я поспешил к нему с распростертыми объятиями, чтобы он не успел совершить что-нибудь ритуальное из обряда вассального подчинения.
Барон дал себя обнять, я заметил на лице хитрую усмешку, что тут же спряталась. Гад, догадался, от такого скрыться трудно.
– Все замечаете, – сказал я искренне, – хитрый вы барон! Что и доказали уже тем, что я гроссграф и мучаюсь в этой крепости.
Он расхохотался.
– Полно вам, сэр Ричард! Вы все равно стали бы гроссграфом. Так или иначе.
– С вашей поддержкой это было намного легче, – ответил я. – Вообще, барон, мне вас недостает. Ваших мудрых и рассчитанных советов. Как там наш общий друг, граф Ришар?
Он отмахнулся.
– Вы сделали все, что он и хотел. Раньше он ставил меч у изголовья, а теперь его прославленный меч висит в ножнах на стене! Граф наслаждается покоем, которого он, как я хорошо знаю, давно жаждал. В первую очередь, из-за своих коней…
– Коней? – переспросил я. – Я уже слышал насчет коней. Он их любитель или у него что-то особенное?
Барон удивился:
– То и другое, но… вы не слыхали про его коней?
– Честно говоря…
– Сэр Ричард, вы меня удивляете! О его конях вся Армландия наслышана.
Я пожал плечами.
– Как вы догадываетесь, у меня нет проблемы с перемещением моей задницы по просторам страны.
Он хлопнул себя по лбу.
– Ах да, у вас же этот загадочный конь, о котором так много говорят… Да, действительно, вам незачем ловить слухи о конях, которые быстрее всех на свете. Кони графа Ришара вряд ли быстрее вашего черного красавца.
– Расскажите, барон, – попросил я. – Ради чего граф повесил меч на стену?
– Охотно, – ответил он со вкусом, глаза загорелись, о конях и женщинах все мужчины готовы говорить долго и с подъемом. – Граф Ришар еще в молодости славился своей молниеносной конницей. Она досталась ему от отца, тот случайно открыл, что на его угодьях растут особые травы, у коней от них повышается скорость и выносливость. А если такими травами кормить коней несколько лет, то быстрота у них поселится в крови и мускулах, такие кони могут идти галопом сутки напролет и даже не взмокнут.
