– Надеюсь, – пробормотал барон, – у вас получится. Иначе нас растерзают, как щенки тряпочку. Ох, сэр Ричард, мы с вами все время ходим по лезвию ножа.
– Один неосторожный шаг, – подтвердил Растер, – и всему хана. Хорошо! Красиво живем!
– Ну да, – буркнул барон, – красиво.
Макс переводил взгляд с одного на другого, покраснел, еще не зная, как реагировать правильно, слишком сложные и неожиданные задачи я подбрасываю.
– Мы все выполним, – заверил он наконец. – Что делать мне? Сопровождать королевские войска?
Я подумал, покачал головой.
– Нет. Ты соберешь те войска, что в наличии, этого пока хватит, и поведешь быстрым маршем к Тоннелю.
Он прошептал, глядя на меня расширенными глазами:
– Боже правый… Неужели будет вторжение?
– Я его стараюсь избежать, – огрызнулся я. – Но долго ли открытие Тоннеля продержится в тайне?
Барон Альбрехт заметил холодновато:
– А если в тайне, то зачем он? Если же пользоваться, то купцы сразу разнесут о нем весть повсюду.
– Вот-вот, – сказал я. – Что из этого следует?
Сэр Растер бухнул, как будто обрушил скалу в тихую воду:
– Король Кейдан сразу же пошлет сюда войска. Его королевство больше и богаче. А доспехи там какие куют?.. Господи, хотел бы я иметь такие! Его войско сомнет наших, как стадо лосей траву.
– Тоннель охранять непросто, – согласился барон Альбрехт, – хотя, конечно, можно. Даже тем, что скатывать сверху камни до тех пор, пока не закроют его вовсе. Никакие доспехи не выдержат. Но тогда зачем Тоннель?
Я сказал мрачно:
– Пока не вижу другого варианта, как обезопасить Тоннель и с другой стороны. К счастью, как я уже говорил, он другим концом выходит в герцогство Валленштейна. У него с королем очень натянутые отношения. Герцогство Брабантское пользуется относительной независимостью, полученной еще в старые времена. Кейдан, понятно, хотел бы с нею покончить. Если мы введем войска в герцогство, там будут только рады поддержке.
– Неплохой расчет, – одобрил барон. – Только бы не приняли нас, как, боюсь, примет население Армландии вторгнувшиеся войска короля Барбароссы…
– Это мои войска, – напомнил я.
– Вам придется убеждать не одного меня, – сказал барон холодновато. – Есть в Армландии те, кто вам не очень-то верит. А есть такие, кто будет рад истолковать любое ваше движение как предательство интересов Армландии!
Бобик привычно носился кругами, успевая пугать зверей, хватать взлетающих птиц и рассматривать поющих кузнечиков. Думаю, он видит и кротов в норах, мышат в гнездах, не говоря уже о жуках в глубине коры деревьев.
Зайчик переходил на карьер, когда мы замечали дома или хижины, обычно же несемся быстрее любой птицы, так что сравнительно быстро ужасающая громада Хребта выросла и закрыла полмира чудовищной вздыбленной тяжестью.
Рядом с пробитой колесами телег дорогой полыхает костер, нам навстречу вскочили трое с копьями в руках.
– Ах, это вы, ваша светлость…
Я с удовольствием рассматривал суровые загорелые лица воинов. Не молодые парни, впервые взявшие копья в руки, чувствуется хватка и умение обращаться с оружием.
– Благодарю за службу, – произнес я величественно, – молодцы.
– Рады стараться, ваша светлость!
Я выделил взглядом самого старшего на вид, однако молодцеватого и в хорошо подогнанных доспехах.
– Что охраняете?
– Нам знать не велено, – отчеканил он.
– А что велено?
– Никого не пропускать! Ни в ту сторону, ни в другую.
– Прекрасно, – сказал я, – все дороги перекрыты?
– Не только дороги, – отрубил он. – Вон за камнями можно бы проползти, но теперь и там человек следит, чтобы муха не пролетела незамеченной!
– Хорошо, – одобрил я. – Лишние предосторожности не повредят. Великий полководец Ификрат, когда располагался с войском на отдых даже в союзной стране, всегда тщательно окружал лагерь рвом и тыном. А на вопрос: «Чего ты боишься?» – отвечал: «Нет хуже, чем когда полководец говорит: „Этого я не ожидал!“
Воин смотрел на меня с восторгом, не всякий лорд снисходит до такого вот общения с простыми воинами, даже когда объясняет им мотивы своих приказов. За таким лордом, понятно, можно и в огонь и в воду и к дьяволу в зубы.
Я улыбнулся покровительственно и подбадривающе, Зайчик пошел галопом, через несколько минут впереди выросли бараки. В серой гранитной стене Хребта зияет широкая черная дыра: камнерубы за это время убрали все камни, расчистили дорогу и даже тщательно срубили каменные наплывы с металлической поверхности внутренней части Тоннеля.
В поселке камнерубов пир продолжается, там вряд ли поверили бы, что с момента моего разговора с ними я уже успел смотаться в Фоссано, хотя тоже мог бы сидеть за столом, жрать в три пуза, пить в три горла, и щупать довольно хихикающих служанок.
Мастер Маргулер выбежал навстречу, сам принял повод Зайчика. Бобик ринулся в тоннель, но тут же выбежал и уставился на меня в нетерпении, поскреб лапой.
– Неплохо, – одобрил я. – Люди в бараках?
– Да, ваша светлость. Я раздал плату за работу, теперь ждем распоряжений вашей светлости. За дополнительными телегами я уже послал.
– Мудро, – сказал я. – Я только сам хотел это сказать. Молодцы! Сколько заказал?
– Двадцать подвод и сорок волов.
Я подумал, махнул рукой.
– Добавь еще столько же. Тоннель длинный, я не хочу, чтобы люди простаивали в ожидании телег.
– Будет сделано, ваша светлость! Я сам хотел заказать столько, но не решился…
– Почему?
– Большие расходы.
– А людям, что будут простаивать без работы, разве платить не надо? Лучше потратить больше, но и закончить все раньше… Камней будет много, таскать придется через весь тоннель. Если что, обращайтесь за советами к сэру Альбрехту. Если опасность – к сэру Растеру. Они скоро прибудут лично.
Он спросил с опаской:
– А вы… сэр Ричард?
– Отлучусь ненадолго, – ответил я замученно. – Думаете, на мне только Тоннель?
Он отшатнулся.
– Ваша милость, на вас вся Армландия!
– То-то.
Бобик при нашем приближении ликующе подпрыгнул и бросился в черный зев Тоннеля, Зайчик ржанул в благородном негодовании и, ощутив позволение, метнулся следом.
Солнечный мир остался за спиной. Мы въехали во мрак, гулко и неестественно громко простучали копыта. Через пару мгновений мы вылетели в незатронутый лавиной расплавленного камня участок, а здесь навстречу ринулся, отражаясь по стенам, теплый и почти такой же солнечный свет, только словно бы пропущенный через густые облака.
