Веронику обеспокоило неожиданное появление подруги. Она как раз копалась на своем крохотном огороде, но, немедленно побросав все, стала расспрашивать, не случилось ли что-нибудь. Было даже сделано предположение об очередных сексуальных домогательствах со стороны Вазгена, из-за чего и пришлось уйти с работы в будний день.
Однако Тамара постаралась развеять эти опасения, заявив, что просто у нее накопилось несколько отгулов и в нынешнюю жару она решила воспользоваться ими, чтобы не сидеть в офисе. Да и летом у риелторских фирм всегда меньше работы, так как их потенциальные клиенты валяются сейчас где-нибудь на берегу Средиземного моря или на Канарах.
Такое объяснение на первых порах вполне сошло, но когда женщины уже уселись пить чай под стоявшим в саду большим парусиновым зонтом, Вероника вдруг прищурилась, решительно поставила чашку и сказала:
— Милочка, что-то ты темнишь! Давай выкладывай, что все-таки произошло! Я же тебя знаю как облупленную и вижу, лица на тебе нет!
— Да, так… — обронила Тамара, до смерти уставшая от своих секретов.
— Мужчина?!
Вопрос был задан прокурорским тоном, подразумевавшим, что ложные показания только усугубят ее положение.
— Ко всему прочему, и это тоже…
— Ого! — Лицо Вероники озарилось кокетливой улыбкой. — Так в чем же проблема? Тебе давно стоило завести себе кого-нибудь. Я не раз это говорила… А, понимаю, он наверняка женат!
— Нет, холост. И даже, кажется, ни разу не состоял в браке. Если не врет.
— Слишком молод?
— Старше меня лет на семь.
— Прекрасно! — Вероника недоуменно почесала макушку, а потом ахнула: — Неужели?!
Тамара зарделась и махнула рукой.
— С этим у него тоже все в порядке.
— Значит, нищий как церковная мышь! — поставила подруга окончательный диагноз. — Ничего страшного, не всем же быть Рокфеллерами.
— Все не то… Ты, кстати, его знаешь.
— Да ну!
— Валерий… Марков… — с трудом выдавила Тамара. — Ну тот, что подошел к тебе в театре Вахтангова.
Изумлению Вероники не было предела.
— Вот тебе раз! — развела она руками, впрочем, продолжая держать чашку. — Ты же сказала, что он бросил семью, оставив на руках жены двух маленьких детей! И что вы вообще больше не встречались!
— Наврала.
— Мне?!
— Ну прости, — покаялась Тамара. — У меня в последние дни голова идет кругом. Не знаю, как мне быть.
— Представляю! Таких красавчиков лучше обходить стороной. Как я тебе уже говорила, они хороши только для постели! — Глаза у Вероники вдруг округлились. — Может быть, ты залетела?! Только не ври!
— Да нет же, нет! Я не беременная!
— Тогда что случилось?! Перестань морочить мне голову своими недоговорками!
Чувствовалось, что подруга не на шутку рассердилась. Да и было от чего: у них никогда не существовало друг от друга секретов. Впрочем, и Тамара, начав рассказывать о своих бедах, уже не могла сдерживать себя.
— Ему скоро надо будет уехать, — призналась она.
— Как скоро?
— Точно не знаю… Где-то через неделю.
— И надолго?
— Скорее всего, да.
— А куда?
— Это тоже большой вопрос.
— Ну, моя милая, — воскликнула Вероника, от возмущения садясь как-то боком, — твой любезный явно что-то крутит! Уезжает и не говорит куда, на сколько, а тем более с кем. Тогда лучше сразу выбросить его из головы, с корнем вырвать из сердца. Решительно и бесповоротно! Как это делаю я!
Она опять села на любимого конька. В своих рассказах Вероника всегда первая бросала мужчин, а те просили прощения, умоляли не оставлять их. А если все же уходили сами, то вскоре, одумавшись, приползали назад на коленях. Однако пощады им уже не было, напрасно старались! Причем каждый раз подобные истории обрастали новыми животрепещущими деталями, красочными эпизодами.
— Да брось ты… — отмахнулась Тамара. — Мне сейчас не до твоих поучительных историй!
Она хотела еще что-то сказать, но внезапно уголки губ у нее дрогнули и пошли вниз, брови трагически сдвинулись, глаза заблестели. Несколько секунд Тамара еще крепилась, а потом расплакалась навзрыд, закрывая лицо ладонями. У нее уже не было ни моральных, ни физических сил, чтобы сдерживать эмоции. Сморщилась, зашмыгала носом, затрясла плечами и Вероника. Потом подруги обнялись и долго поливали друг друга слезами.
— Ну, хватит, хватит… — наконец сказала Тамара, отстраняясь и шаря в карманах. — А где мой носовой платок? Кажется, забыла его в сумке. Я сейчас…
По выложенной красным кирпичом дорожке она направилась в дом, где в прихожей бросила свои вещи, но, подойдя к крыльцу, вдруг увидела за воротами дачного участка знакомую черную «Волгу», за рулем которой сидел Зимин. Чтобы у нее не возникло никаких сомнений в этом, подполковник вышел на тротуар и призывно помахал рукой.
Только сейчас Тамара вдруг осознала, что бросила свою салатную «шкоду» прямо перед домом и тем самым допустила серьезную ошибку. Номер машины, безусловно, был известен спецслужбам, и определить, кто ее хозяин, для них не составляло труда. Это была даже не ошибка, а чудовищное легкомыслие, но в то же время ей было противно думать о необходимости соблюдения всех этих конспиративных штучек.
Кровь прилила у Тамары к лицу. Она была возмущена продолжавшейся за ней слежкой и первым делом вознамерилась уйти, даже поднялась по ступеням, однако потом поняла, что теперь прятаться бессмысленно. Секунду подумав, она решительно направилась к воротам.
— Как вы меня нашли?! — спросила она невпопад, выражая свою неприязнь не словами, а интонацией.
— Это непринципиально, — сухо ответил Зимин. — Сейчас нам надо выяснить вопросы поважнее…
— Вы прилипчивы как репей! — в сердцах выплеснула Тамара. — Что вам надо?!
— Пока — поговорить. Не прячьтесь, как ребенок, за забором, выходите сюда. Выходите, выходите…
Он сделал движение руками, словно расстилая перед ней дорожку. В то же время в этом жесте содержалась злая ирония, мол, ну и хлопот же с вами!
— Мне вас и отсюда хорошо слышно.
— Хорошо слышно меня может быть и другим. Или вы хотите посвятить в наши дела весь дачный поселок? Давайте сядем в машину. Мы и так уже серьезно рискуем, встречаясь на людях. Но вы сами заставляете меня нарушать элементарные правила безопасности.
Демонстрируя, что она никого и ничего не боится и ей вообще на все наплевать, Тамара резко открыла калитку и подошла к «Волге». Зимин распахнул переднюю дверцу, а потом обошел машину и устроился рядом.
— Вы так и не приступили к выполнению порученной вам операции? — спросил он.
