Кроме того, что нет никаких доказательств этой версии, никак не объясняющей молчание Уотсона, сам выбор слов Уотсоном и Холмсом опровергает их. Если бы Мэри Морстен была серьезно больна, Уотсон вряд ли бы употребил выражение «печальная утрата». Холмс никогда не назвал бы Мэри «очередной женой». Если бы Уотсон покинул его, чтобы вернуться к Мэри, которую очень хорошо знал Холмс, естественнее было бы сказать «его жена». В рассказах имеются и другие доказательства существования второй миссис Уотсон. Но кто же это? Где и когда с ней познакомился Уотсон? Когда они поженились? И почему Уотсон так старательно избегает упоминаний о ней в своих рассказах?
Есть теория, согласно которой она была экономкой Уотсона, служившей у него после того, как он съехал с Бейкер-стрит. Он женился на ней из практических соображений и стыдился об этом упоминать. По моему мнению, эта теория не выдерживает критики. Уотсон был романтиком, который женился бы по любви, но не ради какой-то приземленной цели. Да и с какой стати ему было на ней жениться? Или, коли на то пошло, зачем ему было съезжать с квартиры на Бейкер-стрит, где о нем прекрасно заботилась миссис Хадсон?
Однако прежде чем строить догадки насчет имени второй миссис Уотсон, важно попытаться установить дату заключения брака, хотя бы приблизительно. Дело в том, что от этой даты в большой степени зависит установление ее личности.
Не вызывает сомнений, что во время расследования дела о «Трех Гарридебах», которое Уотсон датирует июнем 1902 года, он еще не был женат и жил на Бейкер-стрит. Но к 3 сентября 1902 года (дата дела о «Знатном клиенте») Уотсон уже покинул Бейкер-стрит и не только жил в своем собственном доме на Квин-Энн-стрит, но и снова занимался врачебной практикой. Большинство исследователей шерлокианы сходятся на том, что эти факты связаны с его вторым браком. Поэтому часто высказываются предположения, что свадьба имела место между июнем и сентябрем 1902 года. Однако с матримониальными планами Уотсона, вероятно, все было сложнее, как мы увидим далее.
Из сказанного выше вытекает по крайней мере один факт: Уотсон встретил женщину, на которой позже женился, до сентября 1902 года. Таким образом сразу же исключается одна кандидатура, которую некоторые комментаторы считают второй миссис Уотсон. Это Вайолет де Мервиль, которая фигурирует в деле о «Знатном клиенте». Уотсон перебрался на Квин-Энн-стрит и возобновил свою медицинскую карьеру еще до начала расследования этого дела.
Другие факты также говорят против Вайолет де Мервиль. Она не была женщиной того типа, который привлекал Уотсона. Молодая, богатая и красивая, она была одержима любовью к барону Грюнеру, очаровательному, но в высшей степени нежелательному поклоннику с криминальным прошлым. Семья пыталась разлучить их с помощью Холмса, подозревавшего барона в убийстве. Вайолет де Мервиль была своевольной, избалованной и, несмотря на ее страсть к барону, бесчувственной. Уотсон предпочитал женщин с более мягким характером. Да и саму девушку, с ее стремлением к такому романтическому возлюбленному, как барон Грюнер, – богатому аристократу с таинственным прошлым, – вряд ли привлек бы Уотсон, вдовец средних лет, скучноватый скромный доктор. Социальные предубеждения того времени также были препятствием для подобного брака. Вайолет де Мервиль была дочерью генерала де Мервиля, имевшего высокопоставленных друзей. Одним из них был сэр Джеймс Деймери, который попросил Холмса заняться этим делом. По словам Холмса, сэр Джеймс слыл в обществе человеком, умевшим улаживать домашние неурядицы. Он действовал по поручению еще более знатного клиента, который, как намекает Уотсон, был в родстве с герцогами, если не с членами королевской семьи. Не исключено даже, что это не кто иной, как Эдуард VII. Короче говоря, Уотсон был недостаточно богат и знатен, чтобы такой брак представлялся правдоподобным. Кроме того, нет никаких свидетельств того, что Уотсон вообще когда-либо встречался с Вайолет де Мервиль. Когда Холмс наносит визит в ее дом, чтобы побеседовать, его сопровождает только Китти Винтер, бывшая любовница барона. Уотсон там не присутствует. И, наконец, самый убедительный довод: к этому времени Уотсон уже познакомился с молодой женщиной, которой предстояло стать его женой. Когда возникло дело о «Знатном клиенте», он уже покинул Бейкер-стрит и снова занимался практикой. Как нам известно, эти два факта считаются связанными с его вторым браком.
Однако была одна молодая женщина, с которой Уотсон уже познакомился к июню 1902 года и которая обладала многими качествами, которые он бы стал искать в будущей жене. К тому же, как и его первая жена Мэри Морстен, она была гувернанткой и, следовательно, подобно Уотсону, принадлежала к среднему классу. У этих двух женщин были и другие сходные черты, сходны и чувства, которые питал в обоих случаях Уотсон. Это поразительное сходство не может быть простым совпадением. Такая теория относительно личности второй миссис Уотсон объяснила бы странное молчание Уотсона, который не говорит о ней ни слова. Он не проявлял подобную скрытность в отношении своей первой жены, о которой так много рассказал в «Знаке четырех»: он поведал и о ее прошлом, и о подробностях своего ухаживания за ней, и об их совместной жизни. Молодая женщина, о которой идет речь, – Грейс Данбар.
Уотсон познакомился с ней во время расследования смерти миссис Гибсон, жены Нейла Гибсона, американского миллионера, владевшего золотоносными шахтами («Загадка Торского моста»). В то время, когда Холмс занялся этим делом, Грейс Данбар, гувернантка детей Гибсона, была арестована по обвинению в убийстве миссис Гибсон, которая была застрелена на мосту вблизи своего дома в Тор-плейс. Грейс Данбар сидела в тюрьме в ожидании суда. Фактически Уотсон познакомился с ней в камере. Он так же пространно описывает ее внешность и свои впечатления, как описывал тринадцать лет назад первую встречу с Мэри Морстен. «Я был заранее готов увидеть красивую женщину, – пишет он в „Загадке Торского моста“, – но мне никогда не забыть впечатления, которое произвела на меня мисс Данбар».
Уотсона очаровала не только ее красота. Как и в случае с Мэри Морстен, на него произвела впечатление одухотворенность черт ее лица, выдававших «врожденное благородство». Его также тронуло «беспомощное умоляющее выражение» ее темных глаз.
Хотя внешне эти две женщины были очень разные (Грейс Данбар – высокая брюнетка, в которой ощущалась сила, тогда как Мэри Морстен – маленькая изящная блондинка), в их описаниях есть большое сходство. В обоих случаях Уотсон сразу же почувствовал влечение, а также желание защитить и восхищение мужеством, которое они проявляли в своей одинокой жизни. Мэри Морстен была сиротой, которой приходилось работать, чтобы содержать себя; на попечении Грейс Данбар была семья, зависевшая от нее. Грейс Данбар произвела на Уотсона такое неизгладимое впечатление, что короткая поездка из Винчестера в Тор-плейс показалась ему бесконечной. Ему не терпелось, чтобы Холмс приступил к расследованию этого дела и доказал ее невиновность – что тому в конце концов удалось.
В конце рассказа «Загадка Торского моста» Холмс замечает, что теперь, когда с Грейс Данбар снято обвинение в убийстве, «не кажется неправдоподобным», что они с Нейлом Гибсоном поженятся. Тут любопытно двойное отрицание – как будто сам Холмс не убежден, что такое предположение правдоподобно. Если он догадывался о чувствах Уотсона к этой молодой женщине (что вполне могло быть), то ему просто хотелось так думать. Ведь если бы она вышла за Гибсона, то была недоступна для Уотсона.
