– Знаю, мистер Холмс, но я все еще не имею права разглашать информацию.
– Ну тогда скажите мне, если можете, на какое подразделение нашего правительства вы на самом деле работаете?
Ярдли показал на свою форму и рассмеялся:
– Если не ошибаюсь, то мой китель ни в коей мере не напоминает форму Гренадерского гвардейского полка.
– Значит, вы на самом деле моряк?
– До мозга костей, мистер Холмс. Далеко не в первом поколении. Много моих предков служило на флоте. Мой прапрапрадедушка – хотя одна приставка «пра» может быть лишней – вместе с Нельсоном участвовал в Трафальгарском сражении.
– А ваш отец, возможно, знаком с сэром Рэндольфом Ньюсомом? – сделал попытку удивить капитана Холмс.
Глаза у Ярдли округлились, улыбка стала шире.
– Отлично, мистер Холмс! – Ярдли слегка похлопал в ладоши. – Откуда у вас эта информация?
При подтверждении невероятной теории Холмса и работы метода «обоснованной догадки», как его называл сам прославленный детектив, я почувствовал, как волосы у меня зашевелились. Ярдли нечаянно дал нам подтверждение махинаций Ньюсома. В цепи оказывалось еще больше звеньев, Ньюсом тянул ее в противоположную сторону от Ллойда Джорджа, причем отец Ярдли оказывался крепко привязан к этому противоположному концу. Тем не менее, поскольку сам капитан не видел ничего плохого в этой информации и даже гордился своим и отцовским участием в деле, похоже, он понятия не имел об истинных намерениях Ньюсома. Ярдли думал, что на самом деле призван спасти царскую семью, Холмса и меня, и, вероятно, надеялся стать героем.
Поскольку было очевидно, что капитан совершенно не понимает, какие обличающие доказательства только что нам предоставил, Холмс продолжал говорить спокойно, как и до этого:
– Я тоже не могу раскрыть определенную информацию. Скажите мне, капитан, какие обязанности вы выполняете, когда не заняты здесь.
– Ну, наверное, это я могу вам сказать. Обычно, мистер Холмс, я нахожусь в море. В той или иной роли я плаваю на различных судах фактически с детства. Однако примерно три месяца назад меня временно откомандировали в Разведывательное управление Военно-морского флота по особой просьбе сэра Рэндольфа. Отец предупреждал, что мне следует ждать подобного перевода. Не боюсь признаться, что тогда мне эта мысль совсем не понравилась. В конце концов, мистер Холмс, я же моряк. Моряки должны находиться на корабле, в гуще событий, в особенности во время войны.
– Насколько я понимаю, вы участвовали в боевых действиях.
– О да. Я участвовал в Дарданелльской операции на полуострове Галлиполи, охотился на немецкие подводные лодки. Могу добавить, что там я добился серьезных успехов.
– Тогда почему у сэра Рэндольфа возникло столь горячее желание оторвать вас от того, чем вы любите заниматься?
– По правде говоря, все дело в моем отце. Он адмирал. Он заявил, что я нужен сэру Рэндольфу для выполнения поручения, которое он может доверить только мне. Очевидно, что они тайно договорились между собой. Когда старый друг семьи вроде сэра Рэндольфа о чем-то просит, ему нельзя отказать. Все просто. Я знал, что они с отцом приготовили какой-то туз в рукаве, и понимал, что дело действительно очень важное.
– А когда вы наконец обо всем догадались?
– Как вы сами видели в Харвиче, я все еще был новичком в разведывательном деле и сказал несколько больше, чем следовало. Хотя на самом деле это была мелочь.
– Но вы хорошо выучили урок, капитан. Из вас было и слова не вытянуть во время развертывания всего этого дела.
– Что ж, большое спасибо. Но поначалу я на самом деле не знал, какая операция планируется. Примерно через неделю после вашего отплытия пришел приказ, что я должен отправляться в залив Скапа-Флоу. Именно там собирались силы вторжения, и атака, можно сказать, начиналась оттуда, хотя мы какое-то время стояли в Мурманске.
– Если не возражаете, капитан, то теперь расскажите, как вы вновь оказались с нами.
– Конечно. В Скапа-Флоу я прибыл на этот корабль и был включен в группу сопровождения генерала Пула. Он лично встретил меня и посоветовал наслаждаться путешествием, потому что по прибытии мне придется заняться делами. Он сказал, что сразу же после высадки в Архангельске, который наши люди возьмут без каких-либо проблем, мне предстоит с сопровождением отправиться в Вологду для встречи с сэром Джорджем Бьюкененом, нашим послом в России. Пул пожелал мне удачи. В общем-то, это все.
Мы с Холмсом снова переглянулись. Теперь в деле оказался замешан генерал-майор Пул. Но каким образом? И кто его послал? Мы знали только, что Пул получил указания отправить молодого Ярдли на встречу с Бьюкененом. Генерал вполне мог лишь выполнять приказ. Но когда вокруг нас плели такой хитрый кокон, как мы могли быть уверены в чьей-либо незаинтересованности?
– Как вы видели, события разворачивались очень быстро, – продолжал Ярдли. – Меня приехал встретить сам сэр Джордж. Именно во время той встречи, где присутствовали сэр Джордж, я и еще один человек, мне раскрыли весь план.
– Простите, капитан, но позвольте мне угадать, кто был тот третий человек, присутствовавший на вашей встрече, – не капитан ли Джошуа Дэвид с «Внимательного»?
– Отлично, на самом деле здорово, мистер Холмс. Только, по правде говоря, он не капитан и зовут его не Джошуа Дэвид.
– Так-так, – сказал Холмс, победно глядя на меня. – Но тогда кто же он на самом деле?
– Адмирал и второй сын лорда Девона. Его зовут Ричард Ярдли, и он мой отец.
Как Холмс раньше говорил нам с Рейли, кусочки пазла начинают вставать на место, но только Ллойд Джордж знает все составляющие и те места, на которых они должны оказаться. Однако теперь создавалось впечатление, что премьер-министр осведомлен далеко не обо всем.
Последнее откровение Ярдли определенно подтвердило предупреждения Рейли о тайной мощной группе, которая определенно желает смерти царской семье, а заодно и нам. От этого мне стало еще более неуютно, чем раньше.
В дополнение к растущим спискам тех, кому нельзя доверять, Холмс не мог отделаться от своего «навязчивого, нелогичного недоверия», как он это сформулировал, к Ллойду Джорджу. Его раздражало, что это недоверие проявлялось как наитие, бессознательное, первобытное чувство, которое не должен испытывать детектив со столь развитой логикой.
Холмса также беспокоило, что он даже при помощи своего дедуктивного метода не смог понять, что мы имели дело с Ярдли-старшим. Я напомнил своему другу, что его ум в то время трудился над решением более важной загадки – кто стоит за «черной фракцией», как я сам назвал наших противников. Поскольку мы только что покинули страну, полную красных и белых, мне показалось логичным присвоить цвет последней группе. Холмс согласно кивнул, и они стали «черной фракцией».
В любом случае, как только молодой Ярдли рассказал нам, кто его отец, Холмс поинтересовался, командует ли он до сих пор «Внимательным», который теперь является одним из кораблей нашего сопровождения.
