– Пройдемте в контору, господа, – предложил Лука, – оттуда нам будет лучше видно.
Контора, то бишь тщательно очищенный от вездесущей степной пыли тесный кабинетик, располагалась на макушке главной башни. Открытый всем ветрам подъемник вознес компанию на тридцатиметровую высоту – отсюда, из свистяще-продуваемой выси, действительно было видно все.
На двух сдвинутых письменных столах гостей ждала скромная походно-полевая закуска. Спиртного – видимо, из-за присутствия князя – не было, пришлось удовольствоваться дурно сваренным кофе. Отобедав, дотошные господа выразили желание побродить по площадке, причем без хозяина. Лука, конечно же, был готов и к этому. Гостей увели прорабы, и они остались в прозрачном кабинетике втроем.
– Итак, – Кириакис обошелся без предисловий. – Лорд Торвард, дорогой князь, именно тот человек, которому требуются ваши клинки.
– Владелец тех огромных железных драконов, которые пасутся на равнине? – губы Сапхи тронула уважительная улыбка. – Надеюсь, храброму лорду известна плата, которую потребуют мои воины?
– Известна, – поклонился Королев, – и я готов уплатить ее. Существует лишь одно условие…
– Какое же? – взметнулась тонкая бровь князя.
– Те люди, которые пожелают остаться со мной, должны быть освобождены от всех вассальных клятв, коими они обременены в пользу достойного владетеля.
Сапха неожиданно раскатисто захохотал.
– Я понял вас, мой отважный лорд, – сказал он, отсмеявшись. – Но, тысяча демонов! – люди, принимающие вашу высокую руку, уходят, соответственно, из-под руки моей… Я, в свою очередь, находясь в праве распоряжаться их жизнями, не вправе распоряжаться их волей и духом. Но цена хороша, и желающих ее получить будет немало. Сколько же клинков вы сможете обеспечить кормлением и работой?
– Тысячу, – ответил Торвард. – Да, тысячу – потому что большее количество я просто не успею подготовить к грядущим бурям. Вы сможете найти тысячу добровольцев?
– Я нашел бы и десять тысяч. Но будь по-вашему, тысяча! Я отберу лучших. Самых отважных и самых твердых. Я читаю в ваших глазах немой вопрос, – Сапха усмехнулся и бросил в рот пару желтых местных ягод. – Но ответ на него предельно прост: да, и самых верных. Хотя поверьте мне на слово: здесь, среди бескрайних степей и кишащих драконами лесов, мы не знаем, что такое предательство. Оно стоило бы слишком дорого…
Торвард склонил голову в почтительном поклоне. Князь ответил тем же.
– Когда я смогу увидеть своих будущих воинов?
– Дня через два. Я могу надеяться, что достойный лорд примет приглашение посетить мой замок? Говорят, что достоинства его женщины вызывают восхищение, а верность и выправка доблестных рыцарей его свиты поистине удивительны?
– Буду рад. Если владетельному князю угодно будет назначить срок…
– Пускай это будет послезавтра.
* * *
– Ни хрена себе замок! – восхитился Шрайвер, разглядывая растущую на экранах серую махину. – Да это целый город!
Действительно, на замок это походило мало. Целый частокол узких высоченных башен, обнесенный монолитной, чуть скошенной снаружи стеной, выстроенный на вершине серо-зеленого холма, – таким предстало перед ними родовое гнездо владетеля Сапхи.
– Выглядит древним, – заметил Торвард, – а ведь ему – сколько – лет двести?
– Около того, – кивнул Лука. – Но, знаете, милорд, на этой планете все стареет раньше срока. И люди, и камни. Этот мир суров, и вообще-то, по большому счету, людям здесь делать нечего. Что-то происходит с генами. Хрен его знает, тут нужны исследования среды, а кто стал бы их делать – в те-то времена?
– Вы имеете в виду тот факт, что здесь рождается мало девочек? – скривился Торвард.
– Не только. Из общего числа младенцев выживают единицы – женщины рожают каждый год, а толку? Сапхе, кстати, феноменально повезло: у него родилось двое дочерей, и обе выжили. Он очень гордится своими красавицами…
– Там есть на что посмотреть? – вежливо поинтересовался Бродли.
– Упаси тебя Господь, сынок, посмотреть на них как на женщин! – ответил Кириакис. – Лучше – кланяйся, кланяйся, и еще раз кланяйся. Шея у тебя не отвалится, а учтивость воина ценится здесь наравне с его доблестью. Кстати, это касается всех: ни на секунду не забывайте, что вы – свита прославленного воителя, «лорда многих клинков», ведите себя достойно, то есть улыбайтесь и расточайте поклоны. Ни в коем случае не вступайте в какие-либо споры: это может кончиться дуэлью. И вообще старайтесь следовать за своим патроном и поменьше болтать. Если уж доведется с кем-то общаться, говорите вполголоса и не жалейте восхищения в отношении собеседника.
– Алкоголь на столе будет? – спросил Торвард.
– Кстати, и об алкоголе тоже… Выпивка будет обязательно – при этом вы, милорд, должны набраться как следует: увидите, Сапха будет дуть местный самогон не хуже вакуумного насоса. Вы же, джентльмены, – а вы сядете вокруг патрона – ни в коем случае не должны выглядеть пьяными. А пить придется. Но! – в отношении свиты здесь действуют свои традиции. То есть пригубить вы должны обязательно… но только пригубить. Лучше жрите от пуза: хороший аппетит свитского рыцаря делает честь его лорду. И опять-таки не забывайте кланяться. Кланяйтесь даже девушкам, которые будут обносить вас за столом. Вскакивать не надо, а вот короткий вежливый кивок обязателен.
Романов тихонько вздохнул:
– Н-да… прямо средневековье какое-то.
– А это все потому, – язвительно произнесла Энджи, – что ты в своей Совдепии не был приучен к элементарной вежливости.
– Я что, в этом виноват? – грустно улыбнулся танкист.
– Они любили только товарища Сталина, – скривился Шрайвер, – а мы – майн либер фюрер… так вот. Эх, Ромми, мы с тобой случайные прохожие на этом празднике жизни!
Дитц, следуя указаниям Кириакиса, нашел наконец место для посадки. Тяжелый орегонский «Мк-С», снятый с борта флагманского крейсера эскадры, опустился на растрескавшиеся гранитные плиты здоровенной полукруглой площади перед входом в центральный донжон. Шрайвер отвалил изогнутую плиту атмосферного створа, сбросил трап и молодцевато выпрыгнул наружу. За ним, враз посерьезнев, из катера вылетели Бродли, Дитц и Романов: они встали по обе стороны от трапа, готовые встретить своего лорда.
– Сперва я, – сказал Кириакис.
Он не спеша спустился по трапу: офицеры приветствовали его короткими, но полными почтения кивками. Следом из овального проема появилась Энджи. Дитц, изящнейше изогнувшись, поддержал ее вытянутой рукой. Последним рубку покинул Торвард, и свита встретила его, глубоко склонив головы.
Он замер перед трапом: сам князь в сопровождении троих отборных воинов вышел ему навстречу. Энджи, наблюдая за любимым со стороны, ощутила теплую волну гордости и восхищения: Торвард был великолепен, как и подобает настоящему лорду. Ледяной ветер, несущий мельчайшие пока еще снежинки, развевал его застегнутый под горлом плащ, трепал вокруг плеч густые черные локоны; загорелое скуластое лицо казалось вырубленным из того же гранита, что и величественная башня князя Сапхи.
