– Да, потому простолюдином жить легче.
– За ними будущее, – согласился я.
Часть 3
Глава 1
В зал вошли плечом к плечу, уже как друзья, понимающие бремя белого человека. В нашу сторону сразу повернулись головы герцога и его ближайшего окружения, а дальше за столами пьют и жрут, не обращая внимания ни на нас, ни на герцога, вольные и раскованные. Рядом с герцогом в огромном кресле миниатюрная женщина с пышной взбитой кверху прической, явно старается хоть с ее помощью казаться выше и величественнее. Строгая с виду и явно породистая, одета без пышности, но с аристократичностью. По другую сторону герцожьего трона – массивный человек в такой одежде, которую я не решился отнести ни к какому разряду. Он сразу насупился и начал смотреть на меня с великим подозрением.
Витерлих кивнул в сторону жены герцога и сказал тихо:
– Иля Ундерлендская. Имя под стать ее миниатюрности, но под таким титулом может упасть.
Я пожал плечами.
– Зато он заслуженный.
Он в недоумении сдвинул густые брови.
– Это как?
– Полководец, – пояснил я тихо, – принимает имя выигранной битвы. Ну, Александр Невский, Суворов Таврический, Василий Болгаробойца, Сципион Африканский…
Витерлих врубился, захохотал.
– Все верно, сэр Полосатый, все верно!.. Садитесь, вот ваше кресло. Эй, подать вина моему другу сэру Полосатому!
Он сам без всяких церемоний придвинул мне кресло, хотя это должен делать лакей, усадил и, похлопав по плечу, отправился к своих собутыльникам.
Герцог оторвал от нас взгляд, повел дланью, и все разговоры стихли.
– Сэр Полосатый, – сказал он громко, – наш гость. Только что прибыл в Ундерленды, тем самым блистательно доказав, что одиночки тоже могут прибывать к нам из королевства. Сэр Полосатый… ваш друг был очень любезен, но вы меня заинтересовали. Прошу сядьте поближе ко мне! У меня к вам чертова куча вопросов.
Я поклонился и сел, чувствуя на себе десятки пар заинтересованных взглядов, только неловко от того, что не смею поправить герцога насчет «чертова», приличные люди слова «черт» не произносят, ибо назови его вслух, тут же и придет незримо.
Герцог сказал дружелюбно:
– Сэр Полосатый, как находите наши Ундерленды?
Мне показалось, что за простым вопросом таится нечто еще. Мужчина справа от него всматривался в меня чересчур уж внимательно, словно вгрызается.
Я растянул губы в чистосердечной усмешке.
– Чудесно, сэр Ульрих!.. Особенно я восхищен настоящим рыцарством, которого почти не увидел на всем пути через Сен-Мари.
По его лицу понял, угадал правильно, мужчина рядом недовольно хмыкнул. Передо мной по кивку герцога поставили кубок, большую тарелку из серебра, золотую вилку, с другой стороны слуга, изящно изогнувшись, опустил столовый нож с золотой ручкой.
– Рыцарство, – произнес герцог с неопределенным выражением, – да, рыцарство у нас все еще осталось. Держимся.
Я сказал почтительно:
– Надеюсь, Его Величество, которое теперь изволило посетить этот дивный край, убедится, как оно важно… Но разве король не ваш гость?
Легкая тень набежала на лицо герцога.
– Его Величество король Кейдан, – произнес он значительно, – сейчас отдыхает от ратных дел в летнем дворце на берегу океана. Дворец достаточно просторен, чтобы вместить весь его двор и всю гвардию, которую он привел. Как его вассал и лояльный подданный, я предоставил ему в полное распоряжение своих поваров и музыкантов. Не взыщите, если станет скучно или вдруг индейка покажется плохо зажарена.
– Как гуманно, – восхитился я. – И какая самоотверженность! Отдать своих поваров и музыкантов… А Его Величество не собирается собрать здесь войско и повести на бой с варварами?.. Или там появился уже другой противник? Я точно не разобрал, приходилось пробираться лесными тропами…
Он поморщился, кивнул.
– Да, сперва были варвары, потом им в спину ударил некий Ричард из Брабанта. Говорят, сын герцога Готфрида, с которым я был дружен в молодости… Значит, я только думал, что о Готфриде знаю все.
– И что этот Ричард? – спросил я.
– Захватил почти всю территорию королевства, – буркнул герцог с удивившей меня острой ненавистью. – За исключением крепостей, что удерживает доблестный Вирланд. Варвары почему-то ушли… А у Его Величества недостает сил.
Я спросил осторожно:
– Он на что-то надеется?
Герцог кивнул.
– Да, конечно.
– На что, если можно спросить…
Он отмахнулся.
– Да это никакой не секрет. Король уже отправил сообщение императору Герману Третьему. Когда нагрянут императорские войска, этим мальчишкам из Брабанта конец наступит быстрый и беспощадный.
– Император настолько силен?
Он посмотрел на меня почти с жалостью.
– Эх, сэр Полосатый… Я видел их однажды, никогда не забуду. Это все равно, что мне сражаться с пятилетним ребенком! Император не потеряет ни единого человека. Вот увидите! А войско брабантцев будет истреблено в один день. Даже в один час.
Я пробормотал:
– Ого… а почему он не завоюет весь мир?
– Великий Хребет, – объяснил герцог. – Через него не пройдет даже императорская армия. Потому империя Германа Третьего хоть и простирается даже на эту сторону океана, но здесь и заканчивается.
В зал вошли две девушки, рыцарь справа от меня шепнул с восторгом, что это Жозефина, дочь герцога, и ее лучшая подруга Мария. Мне хватило беглого взгляда, чтобы понять, кто из них кто, хотя обе одеты почти одинаково ярко и богато. Одна милая и очень хорошенькая, с живым румянцем и весело стреляющими по сторонам глазками, вторая выше ростом, прямее, почти принцесса, которой предстоит стать королевой. И красота у нее блестящая, холодная и завораживающая, как сверкание обнаженного клинка, лицо удлиненное, с тяжеловатой нижней челюстью, что вообще-то неженскость, но этой лишь придает строгую огранку бриллианта.
Я делал то, чего от меня ждут: восторженно рассматривал обеих во все глаза, раздувал грудь и все порывался подкрутить несуществующие усы или хотя бы усики.
Обе сели рядом с герцогиней, дочь ближе, Марии повезло больше, соседом оказался молодой и галантный Витерлих. Он тут же осторожно снял с плеча Жозефины нечто незримое, жена герцога Иля перехватила мой взгляд и объяснила с мягкой улыбкой:
– Когда сильный ветер с севера, здесь все покрывается пеплом. Но мы привыкли.
Витерлих хмыкнул.
– Не только. Научились извлекать пользу. Где он выпадает, там урожай удваивается.
