По мере выпитого рыцари приходили в себя, мрачность улетучивалась, кто-то даже затянул песни, а Витерлих подошел ко мне сзади и обнял дружески.
– Сэр Полосатый, – сказал он пьяно, – вы великолепны! Вы совершили то, что не каждому из здешних рыцарей было бы под силу!
Я оглядел их хмурые лица и сказал любезно:
– Ну что вы, сэр Витерлих! Любой из них сделал бы то же самое на моем месте. Просто их благородные мор… лица везде примелькались, а меня никто не знал. Только и всего.
Рыцарские морд… лица просветлели, меня перестали пожирать ненавидящими взглядами, хотя, конечно, не все.
Герцогиня сказала милостиво:
– Сэр Полосатый, теперь вы, надеюсь, займете на постоянной основе более достойное место за столом герцога, чем в самом конце.
– Ага, – сказал я, с трудом удержавшись от соблазна утереть нос рукавом. – Ага!.. Только я по глазам его светлости зрю, что она уготовила мне еще какое-то задание.
Герцог покосился на леди Жозефину, она улыбается снисходительно и смотрит свысока, хоть и милостиво, кивнул несколько нерешительно.
– Вообще-то есть еще одно нерешенное дело, но я полагал… что вам нужно отдохнуть… подкрепить силы…
Сэр Готмар наклонился к герцогу и долго нашептывал, поглядывая по сторонам черными глазищами злодея. Герцог хмурился, уже растеряв стать великого полководца, кивнул, на лице обреченное выражение.
– Сэр Готмар, мне ничего другого не остается.
Я сказал как можно оптимистически:
– Что вы, герцог! Для вас я всегда готов на все. Давайте ваше следующее задание.
Герцог поколебался, видно, не в силах сказать то, что насоветовал Готмар, в это время с другой стороны к нему чуть наклонился сэр Витерлих. Я видел, как двигаются его губы, напружинил слух, успев уловить слова: «…и не будет претензий за сэра Корнуэлла».
После паузы герцог обратил ко мне чуть посветлевшее лицо.
– Сэр Полосатый, вы абсолютно правы. У меня есть к вам серьезнейшая просьба. Правда, вы устали, надо бы серьезно подкрепить силы…
– Герои отдыхают в седле, – ответил я сурово, – а не в постели! Что у вас там за проблема? Дракона зарубить? Это я люблю.
Он заверил с некоторой торопливостью:
– Нет-нет, ничего сложного. Драконов у нас никогда не было.
– Жаль, – сказал я и обвел взглядом рыцарей, – на них я и набил руку.
– Жаль, – согласился герцог. – Но сейчас меня тревожит иное. Мой племянник Франк отправился исследовать подвалы замка, но, увы, что-то задержался.
Я посмотрел на него с подозрением.
– И это все?
– Его нет уже с месяц, – сообщил герцог.
– А-а-а, – сказал я, – ну тогда да… Что месяц делать в подвалах? Пару недель от силы, ну три, если уж нетороплив и весьма обстоятелен, а винных бочек много, ну четыре!.. Однако целый месяц… гм…
– Вот-вот, – сказал он. – Правда, никто не знает, сколько на самом деле потребовалось бы времени, однако обещал вернуться через две недели.
– Рыцари слово держат, – сообщил я. – Он был рыцарем?.. О, да, конечно… Наверное, даже баннерный? Тогда его что-то задержало. Он какие подвалы исследовал, извините за деликатную подсказку?
– Не винные, – отмахнулся герцог. – Там есть совсем заброшенные. Туда запрещено входить.
– Почему?
– В некоторых есть щели, – объяснил он нехотя. – Через них можно проникнуть в такие подземелья… раньше никто не решался… но вот Франк… И с тех пор о нем ничего.
Сердце мое стукнуло, ладони начали разогреваться. Я сказал как можно равнодушнее:
– Ваша светлость, я схожу за сэром Франком и потороплю. Думаю, поспешит вернуться, узнав, что почему-то начинаете слегка тревожиться.
Он кивнул, не спуская с меня пристального взора.
– Вы очень точно выразили мою мысль. Я начинаю тревожиться. Слегка. Так и скажите.
Сэр Витерлих молча слушал, стоя за моей спиной, но сейчас выпрямился и сказал отчетливо:
– Ваша светлость, это по моей инициативе сэр Готмар привел сюда сэра Полосатого, чему сейчас, судя по его виду, не очень рад. Моя беспечность часто подводит меня… и сейчас вот отвечаю как перед вами, так и перед сэром Готмаром, что сэр Полосатый… ну, скажем, вдруг чего снова…
Герцог быстро поднял руку, прерывая, пока сэр Витерлих не брякнул лишнее.
– Хотите сопровождать сэра Полосатого?
– Да, – ответил Витерлих сокрушенно. – Хотя у меня были другие планы на вечер… а также на всю ночь, но, увы…
Я сказал доброжелательно:
– Сэр Витерлих, у меня нет планов на вечер, потому пойду один.
– Нет, – ответил он, морщась, – я как-то лазил по горам, знаю, что вовремя брошенная веревка может спасти жизнь.
Я подумал, развел руками.
– Сэр Витерлих, только если это вас не затруднит. Ради вас я обещаю вернуться побыстрее.
Витерлих подмигнул, однако по другую сторону герцога заворчал, как злобный кабан в лесу, и поднялся со своего места сэр Готмар. Крохотные глазки смотрели на меня уже не со злостью, а с откровенной ненавистью.
– Ваша светлость, – прорычал он, – барон Витерлих мой человек. Я не могу им рисковать, отправляя с… незнакомцем, который так… отличился. Пусть сэр Витерлих отдыхает, он это умеет, как никто, а я как раз в развлечениях ничего не смыслю.
Герцог спросил хмуро, видно, что напряженно думает о другом:
– Хотите пойти с сэром Полосатым?
Готмар прорычал зло:
– Не с сэром Полосатым! Просто заменю сэра Витерлиха! Хотя бы потому, что я теперь еще больше не доверяю этому… да, этому.
Герцог кивнул.
– Хорошо, сэр Готмар. Зато вам я доверяю всецело.
Готмар повернулся и смерил меня злобным взглядом. Я старался смотреть бесстрастно, хотя внутри тревожно заныло. Герцог взглянул на меня властно и прямо, но я чувствовал его неуверенность и тревогу.
– Туда спускаться пробовали многие, – сказал он со вздохом.
– И как? – спросил я вежливо.
– Возвращались, полные небылиц, – ответил он нехотя. – И все рассказывают разное. Думаю, не заходили так уж далеко. Ровно настолько, чтобы подобрать какую-то косточку и вернуться героями.
– Все? А в самом деле умные?
Он пожал плечами.
– Я сам убедился, – ответил он хмуро, – там путь сперва по расщелинам, потом спуск в пропасть… Ума человек набирается к старости, ладно, пусть к зрелости, но по веревкам лазить проще юнцам… Потому умные оставались в замке, а в подземелье спускались отважные и глупые.
Готмар уточнил:
