– Из-за простого подозрения могут убить?
Он прошептал:
– Государственные интересы… Что жизни простых людей… или даже знатных…
– Статистика, – согласился я. – А почему нужно было убрать племянника?
– Он единственный, – ответил он уже охотнее, – наследник герцога. У Его Величества другие планы насчет этого замка и принадлежащих ему земель…
Его ладонь все это время по миллиметру подползала к ножу на поясе. Я нарочито опустил меч, сделал вид, что расслабился. Пальцы сжались на рукояти, блеснуло узкое трехгранное лезвие, я отшатнулся, избегая удара, а мой меч вошел до половины в правый бок.
Генетер дернулся, глаза выпучились от болевого шока, когда длинное острие пронзило печень. Я потащил меч обратно, Генетер вздохнул и затих, но пальцы оставались крепко стиснутым на рукояти ножа.
Я вытер лезвие о его одежду, вложил в ножны и вышел, постаравшись одеть нужное выражение лица. По лестнице спускается герцог, вид озабоченный, но когда увидел меня, слегка посветлел.
– А, вы здесь, сэр Полосатый!
Я ответил с поклоном:
– Ваша дочь в саду, ваше светлость. Я не осмелился идти следом, все-таки дело интимное, я сам вообще-то люблю под кустом черемухи да еще под пение соловья… но не хотел бы, чтобы меня застали за таким занятием. А что вы какой-то озабоченный?.. А, догадываюсь. Сэр Готмар рассказал вам подробности?
Он кивнул, лицо стало мрачным.
– Да, кое-что рассказал. Но в голове не укладывается…
– Расположите вдоль позвоночника, – посоветовал я заботливо. – Там тоже мозг, правда!
– Вы что-то можете добавить к его рассказу?
Я оглянулся по сторонам, никто ли не слушает, сказал тихо:
– Ваша светлость, полагаю, сэр Готмар рассказал и о том, что веревки сэра Франка и наши были кем-то сброшены сверху. Я допросил оставшегося, узнал, кто замыслил заговор, и только что его покарал.
Лицо его медленно бледнело.
– Кого, заговор?
– Заговорщиков, – уточнил я.
Его кадык дернулся, герцог не оставлял меня твердым, но встревоженным взглядом.
– Кто?
– Сэр Генетер, – ответил я с сочувствием. – Хуже другое. Это кто-то из окружения Его Величества велел погубить вашего племянника. У них другие планы насчет ваших обширных земель. А Генетер лишь выполнял указания оттуда.
Он прошептал:
– Невероятно… сэр Генетер… Хотя что-то мне говорил и предупреждал еще неделю тому Готмар… Где Генетер? Он у себя? Я велю его немедленно арестовать и допросить!
Я вскрикнул:
– Не шумите, ваше светлость! Это не в ваших интересах. Пусть пока никто не знает, что среди ваших противников уже и сам король.
– Но Генетер…
Я прервал:
– Уже арестован, допрошен и казнен.
Он охнул, всмотрелся в мое неподвижное лицо.
– Сэр Полосатый, вы… очень быстрый человек.
– Да, – согласился я, – зря хлебалом не щелкаю. Непосредственная угроза ликвидирована. Но будьте осторожны с новыми людьми. Да и старых проверяйте время от времени… Есть же, наверное, нестойкие, что купятся на титулы, должности, земельные наделы…
В дверном проходе показался веселый сэр Трандерт, в руке кубок, в другой – гусиная лапа, помахал приглашающе.
– Ваша светлость, рыцари ждут!.. Сэр Готмар такие чудеса за столом рассказывает!
Герцог вздохнул, усилием воли очистил лицо от тяжелых дум, расправил плечи и ответил звучным голосом сюзерена:
– Иду-иду!.. Сэр Полосатый?
– Иду-иду, – ответил я, как эхо. – Я догоню вас, ваша светлость! Скажите всем, что сэр Генетер споткнулся по пьяни и упал до смерти. Прямо на свой меч. Восемь раз… Хотя что это я, он же один раз упал, я сам видел. Или падучая у него вдруг объявилась. Словом, пируйте, а сэры генетеры кровавые в глазах пусть мерещатся мне, я переживу.
Глава 11
Герцог несколько нетвердой походкой ушел с сэром Трандертом, я постоял минутку, стараясь вспомнить, все ли сделал, как лучше завершить мою миссию лазутчика, потом потащился следом.
И почти сразу же негромкий и хорошо контролируемый голос позвал из-за спины:
– Сэр Полосатый…
Я обернулся, мигом увидел ее, наполовину высунувшуюся из-за приоткрытой двери в невзрачную кладовую. Как только она увидела, что оборачиваюсь, сразу же выпрямилась с достоинством, дочь герцога не должна гнуть стан неподобающе.
– Леди Жозефина?
Она сказала тихо:
– Сэр Полосатый, не подходите так близко! А то еще что-то подумают…
– Что случилось?
Она прошептала, глядя очень серьезно и строго:
– Я очень встревожена, сэр Полосатый! У вас было такое лицо, когда я сказала насчет комплиментов сэра Генетера, что я сейчас не знаю, что и думать. Только не затевайте с ним ссору, умоляю вас!
– Вы к нему неравнодушны? – спросил я.
Она вскрикнула в отвращении:
– Как вы можете? Он отвратителен. Но я не хочу, чтобы дело дошло до дуэли…
Я поклонился, развел руками и скорбнейше вздохнул.
– Поздно.
– Что поздно?
– Заступаться за сэра Генетера, – объяснил он. – За такую непомерную дерзость, как плохо составленный комплимент благороднейшей из благородных ледей, надо отвечать по всех строгости!
Она прошептала, едва дыша:
– И что вы… с ним…
Я гордо расправил плечи и посмотрел ей в глаза недрогнувшим взглядом.
– Как мужчина с мужчиной!
– Это… как?
– Зарэзал, – объяснил я свирепо. – Как барана. Пусть в аду учится обращаться с ледями! Никому не позволю недостаточно бережно и трепетно вот так с вами! Вы чудо!.. Вы само совершенство!..
Она заломила руки в очень непривычном для нее чисто женском жесте.
– Ох, сэр Полосатый!.. Вы такое ради меня делаете… Я этого не вынесу. Это слишком! Слишком… слишком…
Она повернулась и пропала в тени, только мои чуткие уши ловили дробный стук каблучков и горестное эхо «слишком, слишком…».
Пир в зале, казалось, и не затихал с того момента, как я его впервые увидел. Только слуг носится вторая смена, пока предыдущие отлеживаются в бездыханном виде.
Герцог на своем троне, герцогиня рядом, место леди Жозефины пустует, зато леди Мария сразу мило улыбнулась мне и послала восхищенный взгляд, но увидела строгое лицо леди Или и сразу увяла, смиренно опустив глазки.
Лицо герцога дернулось, когда увидел меня в дверях, но преодолел себя и царственно медленно указал на место за одно пустое кресло от себя, хотя мог бы, как полагаю, посадить и рядом, сэр Генетер вряд ли придет и сгонит.
