Амаринда сжала губы, потом сказала:
— Может, и не будет никакого замужества. — Она взглянула на Коннера, который изобразил подобающее беспокойство, и, помолчав, добавила: — Несколько дней назад до меня дошел слух, касающийся короля, королевы и их сына.
— Да? — Глаза Коннера округлились, в них читалось явное любопытство. Он точно знал, что это за слух, и я не мог не восхититься его актерскими способностями.
— Вы не слышали его?
— Мне говорили, что король, королева и их сын посещают северные провинции, как всегда в это время года.
— А могу я спросить, когда вы в последний раз видели их?
— Пару недель назад, — сказал Коннер. — Перед их поездкой в Гелин.
— Они были здоровы?
— Безусловно.
Заговорил отец Амаринды:
— Значит, слух не может быть правдой. — Он вздохнул с облегчением и взял жену за руку Она тоже, казалась, вздохнула с облегчением.
— Слухи всегда окружали королевскую семью, — сказал Коннер так, что было понятно: обсуждение окончено. — Это самое дешевое развлечение для простого народа.
Все за столом засмеялись, кроме Амаринды, чей серьезный голос прозвучал как гром:
— Я слышала, что все они мертвы. Убиты. — Смех сменился гробовой тишиной, и она продолжила: — Все трое были отравлены за ужином, и к утром их обнаружили мертвыми.
Мотт взглянул на меня со своего места и покачал головой, предупреждая, чтобы я не реагировал. Я изобразил безразличие на лице, хотя на душе у меня кошки скребли. Если бы я отреагировал, Коннер сменил бы тему. Но мне надо было, чтобы они и дальше говорили об этом, потому что он легко мог скрыть от нас детали, но водить за нос принцессу ему было сложнее. Однако я понимал, что главный для меня вопрос она не задаст. Станет ли тот, кто займет престол, следующей жертвой?
Коннер подался вперед и сцепил руки.
— Ваше высочество, вы ведь должны быть в Дриллейде завтра, не правда ли? — Когда она кивнула, он продолжил: — Пусть тогда этот слух окажется ложным. Правда это или нет, выяснится, когда вы прибудете туда.
— Ждать намного легче на словах, чем на деле. — Голос Амаринды был исполнен печали. — Если нет наследника, то нет и нареченной принцессы. Я стану вдовой, так и не выйдя замуж.
— Даже если слух подтвердится, для вас есть и другой путь, — заметил Коннер. — Может, не все потеряно для вас и для Картии.
Амаринда удивленно приподняла брови. Коннер подождал несколько секунд перед тем, как продолжить, чтобы еще больше заинтриговать ее. С его стороны это было жестоко, бессердечно. Наконец он сказал:
— Что, если принц Джерон жив?
Амаринда замера. Как и все за столом, не считая Коннера, который наслаждался этим моментом. Он манипулировал окружающими людьми, как пешками в своей запутанной игре. Меня приводило в отчаяние то, что моя жизнь оказалась связанной с его жизнью.
Наконец мать Амаринды произнесла:
— Всем известно, что принц Джерон четыре года назад убит пиратами при захвате корабля. Вы хотите сказать, что это не так?
— Я только говорю, что всегда есть надежда, — и Коннер обратился к Амаринде: — Ваше высочество, не исключено, что вы вскоре все же взойдете на престол.
— Неужели я настолько меркантильна? — Амаринда в гневе поднялась с места. — Вы думаете, я мечтаю о троне и меня не волнует судьба принца? Вы так говорите о возвращении Джерона, будто это решило бы все наши проблемы! Ведь я помолвлена с Дариусом. Мне нужно знать, жив ли он! — Она на секунду закрыла глаза, пытаясь успокоиться, потом добавила более мягко: — Вы должны простить меня, но я хотела бы вернуться в свою комнату. У меня болит голова.
Ее отец встал, чтобы проводить ее, но она подняла руку, останавливая его.
— Нет, отец, вы должны остаться и продолжить ужин. Мои дамы пойдут со мной.
— Мой слуга проводит вас в вашу комнату, — сказал Коннер, жестом подзывая Мотта.
Амаринда взглянула на меня, и я опустил голову, надеясь, что она переведет взгляд на что-нибудь другое.
— Меня проводит этот мальчик.
Коннер замялся, потом улыбнулся и кивнул. Я не знал, мог ли он отказать ей и понравилось ли ему ее предложение. Мне точно нет.
— Я не знаю дороги, ваше высочество, — сказал я. Это была глупая и жалкая ложь. Она занимала комнату, в которой я принимал ванну в первый день своего пребывания в Фартенвуде.
— Зато ее знаю я. Просто проводите меня.
Коннер дал мне знак идти, я поклонился, и мы вышли из зала. Я пошел по главной лестнице, которая показалась мне бесконечной. Я хотел только одного: отвести ее в комнату и уйти.
Амаринда, которая шла за мной, заговорила:
— Очевидно, вы никогда не сопровождали членов королевской семьи. Вы думаете, я могу поспевать за вами? Идите помедленнее, мальчик.
Я остановился, но не обернулся.
— Прошу прощения, — пробормотал я.
— Я пока не дам вам своего прощения. Посмотрим, как вы справитесь дальше.
Когда она поравнялась со мной, я пошел немного медленнее.
— Как вас зовут? — спросила она.
— Сейдж.
— И все?
— Я слуга, ваше высочество. Разве мне не достаточно одного имени?
— Меня все знают просто как Амаринду Значит, я тоже слуга? — Она сразу же сама ответила на свой вопрос: — Конечно, так и есть. Я существую только для того, чтобы в Картии, когда придет время, появилась достойная уважения королева. Вы слышали о принце Дариусе?
— Конечно.
— Вы слышали о его возможной смерти?
— Слышал.
И это не просто слухи.
Она коснулась моей руки, чтобы привлечь мое внимание. Я остановился, но продолжал смотреть себе под ноги.
— Он действительно мертв, Сейдж? Если вы знаете, вы должны мне сказать. Может быть, вы знаете кого-то, кто служит в замке в Дриллейде. Слуги ведь общаются друг с другом.
Я впервые повернулся к ней, хотя и не смел взглянуть ей в глаза.
— Слуги говорят о том, что будет, если принцессе Амаринде придется выйти за принца Джерона, чтобы взойти на престол. Если, конечно, он жив.
Амаринда долго не отвечала. Наконец она сказала:
— Ваши слова слишком дерзки для слуги.
Я пошел дальше и, кажется, снова взял неверный темп. Амаринда догнала меня и спросила:
— А Джерон действительно жив? Независимо от того, живы ли король и королева, если Джерон жив, он должен явиться ко двору.
Я остановился у двери Амаринды, все еще глядя себе под ноги.
— Вот ваша комната, миледи.
