– Пойдемте в дом, – сказал я.
Родриго сказал по-взрослому:
– Да, нам есть что рассказать друг другу!
Обнимая Дженнифер за плечи, я повел в дом. Мне показалось, она стала еще тоньше, а ликующая радость в чистых синих глазах медленно и неохотно уступает место печали.
– Леди Элинор? – спросил я.
Она легонько кивнула. Я не поднимал голову, опасаясь наткнуться на взгляд леди Элинор, та явно пристально наблюдает за нашей встречей.
– Не ладите, – проговорил я, – или… что-то серьезнее?
Перед нами распахнули двери, в холле прохладно и темно, в глазах после безумного буйства солнца поплыли темные круги и огненные кольца.
– Да как-то не складывается у нас, – ответила она несколько запоздало, словно старательно подбирала слова помягче, – мы не враги, правда! Обе любим моего отца… но между нами нет… не то, чтобы дружбы…
– Даже приязни?
– Да.
– Может быть, – сказал я осторожно, – просто ревнуете одна другую?
– Может быть, – согласилась она. – А может быть, что-то иное. Она так же молодо выглядит, как и я, но я-то знаю, что она гораздо старше моей матери!.. Даже боюсь думать, насколько. Это тоже… пугает. А как вы, сэр Ричард?
Я остановился, бережно взял ее тонкие трепетные пальцы в свои ладони. Дженнифер смотрела снизу вверх в мое лицо с бледной неуверенной улыбкой.
– Не знаю, – ответил я честно. – Что-то во мне не то сломалось, не то надломилось… Или слишком много обрушилось на мои хрупкие плечики. Если раньше любой груз ухитрялся спихивать на других, то сейчас… нет, уже не могу.
Она слабо улыбнулась.
– Кодекс паладина?
Я поморщился.
– Да какой там кодекс… Просто другие вообще не поймут, во что я вляпался. Я дров наломаю, а они вообще и траву изведут! Но с этим ладно, как-то разберусь. Но что с тобой, Дженнифер? Я никогда не видел тебя такой тихой. Да что там не видел, даже представить не мог!.. Ладно, иди переодевайся к обеду.
Она вздохнула, остановилась. Я ждал, что мило улыбнется и уйдет легкой походкой, однако Дженнифер подошла вплотную. Ее удивительные глаза смотрели на меня снизу вверх чуточку пугливо, но в то же время со странной решимостью.
Я настороженно ждал, она слишком близко, нарушив личное пространство, а в этом случае начинают действовать другие законы. Мои пальцы шевельнулись от желания взять ее за плечи, а лучше – ниже, и приблизить к себе еще, прижать, однако я сделал каменное лицо и ждал, просто ждал.
Она сказала негромко:
– Рич…
– Дженнифер? – ответил я вопросительно.
– Рич, мне страшно и холодно.
Мои руки сами обняли ее за плечи, такие хрупкие и беззащитные, а из груди вырвалось:
– Дженнифер, я никому не позволю тебя обидеть!.. Я сам буду тебя обижать…
Она вжалась лицом в грудь и прошептала счастливо:
– Обижай… Как угодно обижай, сколько угодно обижай… тебе все можно, Рич…
Я поцеловал ее в макушку и сказал с нажимом:
– Иди, переодевайся. Мы еще решим, что и как сделать.
Гонг прозвучал мощно и тягуче, я отметил, что в прошлый раз обходились без этих излишеств, влияние леди Элинор чувствуется даже в таких мелочах.
Я вышел из покоев, навстречу спешил очень ярко одетый человек, весь в золоте, осанистый и донельзя благородный с украшенным золотом и драгоценными камнями жезлом.
– Сэр Ричард, – сказал он церемонно и отвесил короткий поклон, – позвольте проводить вас в обеденный зал?
– Я знаю дорогу, – ответил я настороженно. – Не чужой… пока.
Он поклонился снова.
– Это моя обязанность… как церемониймейстера.
– Ого, – вырвалось у меня, – ну, леди Элинор, нельзя же так откровенно… Хорошо, веди.
Он пошел впереди, постукивая в пол длинным жезлом, что уже и не жезл, те короткие, а настоящий посох, как у чабана. Я следовал сзади, лицо непроницаемое, леди Элинор перегнула с пышностью, вряд ли это одобрит даже герцог, он предпочитает простой образ жизни.
Обеденный зал знаком, только стало светлее, как за счет множества свечей, так и благодаря обстановке светлых тонов. Даже стол, в прошлый раз массивный и добротный из темного мореного дуба, на этот раз из чего-то солнечно-желтого и не такого тяжелого.
У стены выстроились слуги, одинаково одетые, чего не было при герцоге, чистенькие, выбритые, подтянутые.
За столом, рядом с леди Элинор, одетый в чистое Родриго счастливо заулыбался мне, по другую от него руку леди Дженнифер, а дальше – тот самый виконт Кернандель из Вилона, что сопровождал ее на охоту.
Она перехватила мой внимательный взгляд и состроила едва заметную гримаску, мол, не она инициатор. Я посмотрел на леди Элинор, все понятно, старается поскорее сплавить падчерицу в мужские руки. Что ж, это благороднее, чем тиранить дома.
– Простите, – сказал я с поклоном, – задержался. Много изменений, много… Имею в виду, с моего последнего визита. Или не последнего, неважно.
Леди Элинор проворковала с очаровательной улыбкой:
– Вы не опоздали, сэр Ричард. Мы просто пришли чуть раньше.
– Так проголодались? – спросил я и сел, но не в любезно указанное мне кресло, а по другую сторону стола, чтобы оказаться лицом к лицу с Дженнифер.
Она мило улыбнулась, скрывая разочарование, я должен был сесть рядом.
– Мы решили, – сообщила она беспечным голосом, – обсудить некоторые частности нашей дворцовой жизни.
– Обсуждайте, – разрешил я, – мне это не помешает. Вон тот жареный гусь хорош… если и внутри таков, как с виду.
Леди Элинор покачала головой.
– Мы уже обсудили.
– А вы по второму разу, – предложил я, но увидел их лица и засмеялся: – Шутка, шутка!.. Очень мне надо знать ваши тайны.
Дженнифер смотрела с надеждой, Родриго с восторгом, только сэр Кернандель явно раздирается между ревностью, я хоть и брат, но влюбленному и сто тысяч братьев по фигу, как сказал Гамлет Лаэрту.
Леди Элинор сохраняла выражение лица всем довольной и невозмутимой хозяйки. Я бы и поверил, если бы не гроссграфил и не майордомил, но теперь знаю, что такое вот выражение лица надевать приходится… и даже знаю, в каких случаях.
Слуги подавали на стол и уносили по едва заметному жесту неслышно и быстро, вышколенные донельзя, чувствуется не по-женски крепкая рука леди Элинор. До того, как добрался до гуся, пришлось выхлебать большую миску буквально кипящей ухи из озерных рыб, вкусно пахнет свежим хлебом и сыром, а гуся я резал и раскладывал по тарелкам леди Дженнифер и леди Элинор, опередив менее расторопного, хоть и донельзя галантного сэра Кернанделя.
