– Да.
– Новые распоряжения?.. Не сочтите за дерзость, но мне лучше быть в курсе, чтобы незаметно подготавливать…
– Все в силе, – заверил я. – Просто отлучусь на некоторое время. Уже официально. Я вернулся за своим конем. Этого взбесившегося кабана тоже возьму с собой.
Он поклонился, я с некоторой долей неловкости ощутил, что уже привыкаю, когда вокруг кланяются. Это опасно, Александр Великий привык, что покоренные персы кланяются, начал того же требовать и от своих македонцев. Я тоже быстро оперсиваюсь, дескать, так и должно быть, я же не хто-нибудь, а тот самый, знаете, сама его светлость, Ричард, великий и ужасный, карающий и милующий, все передо мной на задние лапки. Я хоть и демократ, но…
В своем кабинете, куда спешно принесли еду, уже знают, что майордом почему-то возвращается всегда голодный, я торопливо хватал куски мяса и засовывал в пасть, не забывая и про изящный и всегда открытый в готовности ротик Бобика.
Вбежал запыхавшийся граф Ришар, следом почти влетел барон Альбрехт. Оба в рубашках, даже камзолы где-то сбросили, тоже начинают привыкать к мирной жизни. А раньше ходили, громыхая доспехами, как все еще делает сэр Растер.
– Что-то стряслось? – спросил Ришар.
А барон поинтересовался подозрительно:
– Что изменилось?
Я указал на кресла.
– Сядьте. Стратегически ничего не меняется.
– А почему вернулись так… спешно? – спросил Ришар, не подобрав другого определения моему появлению.
– Это личное, – заверил я. – Часть войск, как я уже говорил, нужно перебазировать в Брабант. По крайней мере, начать перебазировку. Проход через весь город с развернутыми знаменами, под рев труб…
– Зачем? – спросил Ришар и уточнил: – Под рев труб?
– А вдруг императорские шпионы тугие на ухи? – огрызнулся я. – А надо, чтоб заметили. Но, еще раз напоминаю, делать это очень обстоятельно и неспешно.
Они сели напротив, собранные и внимательные. Ришар всматривался пристально, барон сказал:
– Да, это понятно. Не простой поход, а завоевательная война… с непонятным исходом.
– Понятным, – поправил Ришар, – непонятно, как будет проходить и когда закончится. Но в данном случае нас вообще-то больше интересует, что именно изменилось.
Барон добавил, смягчая прямолинейность графа:
– Больно вид у вас, сэр Ричард…
Он не договорил, какой, вряд ли точно можно определить, если меня самого раздирают противоречия, я ответил:
– Господь посылает испытания только тем, кого любит. На кого рассчитывает!
Барон сказал с напряжением в голосе:
– Что-то у меня нехорошие предчувствия.
– Да уж, – согласился Ришар. – Надеюсь, неприятности не с церковью?
Я отмахнулся.
– Нет, личное. Однако у правителя и личное переплетено с государственным. Только я вышел на улицу, как встретил прибывших купцов из Армландии. Они и сообщили дурные вести. Как вы помните, герцог Готфрид повез за меня вторую часть выкупа. Через Перевал! В Армландии ему оказали самый достойный прием, были пиры и подарки, после чего счастливый герцог отправился обратно… И на полдороге его захватили в плен.
Граф Ришар и барон Альбрехт ахнули в один голос:
– Кто?
– Король Гиллеберд, – ответил я с горечью. – Его люди действуют в Армландии давно, склоняя лордов признать Гиллеберда сюзереном. И когда подвернулся такой удобный случай…
Барон спросил злым голосом:
– Что требуют?
Я развел руками.
– Не знаю. Но вы правы в одном: вряд ли дело в «сколько», а именно во «что». Потому я сперва попытаюсь узнать, что же хочет Его Величество король Гиллеберд.
Они долго молчали, переваривая, наконец Ришар покачал головой.
– Не залетайте слишком высоко, – предостерег он. – Королевство Турнедо сильнее не только Армландии, но и Фоссано! Хотя Гиллеберд и хитрит, прикидываясь попеременно то слабее, чем он есть, то сильнее, но он в самом деле сильнее.
– Постараюсь провести операцию нового типа, – пообещал я. – А Бобик нужен, чтобы узнать, где герцог.
Барон переспросил:
– А эти купцы ничего не перепутали?
– Не думаю, – ответил я. – Люди солидные, я переговорил почти с каждым, проверка нужна, сходятся даже детали. Так что не врут.
– Да, – согласился Ришар, – вас обмануть трудно.
– Зато вы, – сказал барон, – любого задурите.
Он посмотрел мне в лицо и недобро улыбнулся.
Громыхая железом доспехов, в кабинет вошел сэр Растер. Следом за ним появился Максимлиан. Слуги молча внесли вино и кубки. Еды в промежутках между завтраком и обедом не полагается, но пить высокорожденные всегда готовы, даже когда не хотят. Пить – это не просто пить, а благородно общаться.
Барон Альбрехт вдруг хохотнул, посмотрел на меня заблестевшими глазами.
– Кстати, о Вирланде…
– Что случилось? – спросил я встревоженно. – Мне только с ним еще неприятностей не хватало!
– Да вроде бы не ждем, – заверил барон.
Я спросил настороженно:
– А что вас тревожит?
– Да не тревожит, – сообщил он довольно, – но теперь, кажется, начинаю догадываться, что за пакость вы придумали насчет этого доблестного полководца и, как вы говорили, вполне достойного местами человека. Честно говоря, такого нечестного трюка от вас не ожидал…
– Рассказывайте, – потребовал я.
Он снова хохотнул, к нему с удовольствием начали прислушиваться и другие, всех что-то забавляет, а барон сказал:
– Через неделю после вашего разговора с Вирландом из ворот крепости выехали на конях трое. Конечно, настороженные, всего боящиеся, на мордах выражение, что вот идут на верную смерть, но покажут, что варварам доверять нельзя…
Сэр Растер прогудел издевательски:
– Это мы – варвары! Только за такое надо бы их по ноздри в землю…
– Сэр Ричард не велел, – вздохнул Макс.
Я в нетерпении смотрел на барона. Тот заговорил быстрее:
– Никто их, конечно, не остановил. Ваш приказ был предельно ясен. А кто нарушит – не сносить головы, это было понятно даже самым неумным. Так что их не тронули, только бегло осмотрели насчет оружия. У одного нож на поясе, довольно старый и с плохой рукоятью, явно взял для проверки: отнимут – не жалко.
Барон рассказывал, а я уже видел, как их пропустили через лагерь, они побывали в ближайшем селе, купили, как и ожидалось, по мешку муки и, положив впереди себя на коня, так же беспрепятственно вернулись в крепость. Следующая партия в пять человек выехала уже через два часа.
