Пропустив пару повозок, стражи тут же загородили вход легкой переносной баррикадой, которую не смять с ходу: острием колья в сторону сумасшедшего, кто попытается ворваться в Тоннель без разрешения.
При моем приближении двое священников тут же поднялись с бревна и встали наготове: один с крестом и библией, другой со святой водой. Трое арбалетчиков с разных сторон взяли на прицел меня, Зайчика и Пса. Наконечники стальных болтов зловеще поблескивают старым добрым серебром.
– Приветствую вас, святые отцы, – сказал я почтительно.
– Приветствуем и тебя, путник, – ответил один из священников ровным голосом. – Обличье у тебя нашего гроссграфа сэра Ричарда, но все равно ты должен прочесть молитву и…
– Лаудетор Езус Кристос, – прервал я и перекрестился. – Брызните святой водой на меня, мою смирную лошадку и на милую собачку. И вообще, чем больше проверок – тем лучше, Юг изощрен и злонамерен… Однако так отсеиваете явную нечисть, а как насчет колдунов-людей?
Пока двое брызгали водой и читали отгоняющие бесов молитвы, третий сказал серьезно:
– Продавшие душу дьяволу тоже корчатся и терпят муки. Таких хватаем и творим суд. Но вы правы, брат Ричард, самые изощренные все же могут пока что пройти. Потому и в наших христианских странах, где благодать Божья, надо быть весьма настороже и не прекращать борьбу с дьяволом.
– Мы будем, – пообещал я, – но проверки вообще-то надо усилить. А то смотрю на вас… С моего прошлого визита почти ничего не изменилось.
Священник нахмурился.
– Брат Ричард, со скорбью в сердце слышал неодобрение в вашем голосе. Мы ведь только начали работу.
– На очень важном пути стоите, – напомнил я. – Пока что отсеиваете простую нечисть и простых колдунов. Но когда слух о Тоннеле дойдет до Юга, сюда могут притопать и настоящие маги.
Священник поклонился, демонстрируя смирение перед упреком:
– Справимся, – обронил он кратко.
– Все же призовите на помощь старших братьев, – посоветовал я. – Могут такие появиться…
Я зябко передернул плечами, и хотя сам не знаю, какие могут появиться, но на свете много чего, Горацио, монастырский порох надо держать сухим.
Они перекрестили нас троих в удаляющиеся спины. Внутри исполинской трубы навстречу безостановочно двигаются уже не тяжелые латники или рыцарская конница, а доверху груженные повозки. В сторону Армландии тоже везут самый разный товар для пробы, еще не знают, на что будет спрос больше.
Нам пришлось пробираться под стенкой, хотя и так уступали дорогу весьма поспешно. Наконец впереди блеснул свет, Бобик понесся огромными скачками. Послышались крики, всем страшно видеть чудовищного Пса без хозяина.
– Догоняй! – велел я. – А то этот толстый гад превратит Армландию в королевство заик…
Мы вылетели в залитый солнечными лучами мир с ярко-синим небом, зеленой травой и серо-коричневыми остриями скал. Ласковое солнце на ясном голубом небе, жаркая тишина долины, томно-ленивое чириканье птиц, что повисает в сладком от цветов воздухе и тянется, как вересковый мед, – все такое счастливое, привольное и разнеженное, и только я, как проклятый, ломлюсь на большой скорости через этот мир, не замечая его красот.
Перебравшись через перевал, герцог наверняка заспешил сразу в замок барона Эстергазэ, который когда-то меня пленил и требовал выкуп. Даже если ему кто-то успел встретиться по дороге и сообщить, что сэр Ричард давно уже не пленник, все равно герцог постарается попасть в тот самый замок, чтобы убедиться лично.
Я лихорадочно прикидывал, что и как можно и самому промчаться к замку, теперь он мой, я там еще велел вырыть колодец поглубже и со ступеньками, те земли в пределах перемещения Духа Огня, однако куда перемещаться?
Я взял левее, карту Армландии держу в памяти, после короткой бешеной скачки, которую перетерпел, зарывшись под гриву арбогастра, впереди вырос холм с угрюмым массивным замком на вершине.
Бобик добежал до рва первым, требовательно гавкнул. Я на ходу вытащил рог, но протрубить не успел: мост дрогнул и начал опускаться. Бобик вспрыгнул на него, не дожидаясь, пока доски лягут на вбитые в землю бревна, а Зайчик дождался и вступил важно и степенно.
Ворота раскрылись, в глубине привратной башни поднялась железная решетка. Бобик оглянулся на меня, я кивнул. Раз уж даже не спросили, кто и зачем, значит – нас помнят.
Во дворе начал собираться народ, на Адского Пса смотрели с ужасом, но воины бодрились, старались держаться тесной группой, челядь выглядывала из всех дверей.
Граф Колдуин, крепко сбитый, с до синевы выбритыми щеками, старчески сухой и жилистый, шел навстречу, держа меня взглядом, словно в прицеле арбалета. В двух шагах легко преклонил колено и, чуть откинув голову, продолжал смотреть мне в лицо так же пристально и твердо.
Бобик благовоспитанно сел от меня слева и не шевелится, приучен не пугать незнакомых, однако граф на него даже глазом не повел, хотя, думаю, весь сжимается от ужаса.
– Ваша светлость, – произнес он с достоинством, – я и мои люди полностью в вашем распоряжении.
Я сказал державно:
– Рад вас видеть в добром здравии, граф Колдуин. Встаньте, у нас будет серьезный разговор.
– Как скажете, ваша светлость.
Он поднялся и смотрел на меня в ожидании распоряжений, но я сказал лишь одобрительно:
– Ваши люди хорошо несут службу.
Он коротко улыбнулся.
– Только потому, что узнали вас? Мой начальник стражи был со мной, когда я приносил вам присягу.
– Кстати, – сказал я, – можете послать за бароном Спеосом.
Ничего больше не спрашивая, он тут же повернулся к группе воинов.
– Все слышали? Барона Спеоса к его светлости Ричарду, гроссграфу и майордому!
Я посмотрел с интересом.
– Уже знаете?.. Хорошо. Пойдемте, граф, у меня есть для вас работа.
– Буду счастлив оказаться полезным, – ответил он несколько настороженно.
– Надеюсь, – ответил я так же любезно, – окажетесь.
Он сделал приглашающий жест, словно бы расстилая передо мной ковровую дорожку на всем пути к донжону. Рыцари степенно пошли за нами следом, почтительно приотстав, я держался с достоинством сюзерена, хотя с сэром Колдуином в отношениях некоторая неловкость. Он и барон Спеос были верными вассалами могущественного барона Эстергазэ, что прибыл из ниоткуда и за несколько лет сумел приобрести, расширить и завладеть землями, что уступали только моим, тогда еще владельца замка Сворве.
Когда Эстергазэ захватил меня в плен, оба требовали моей немедленной казни, справедливо опасаясь такого пленника. Эстергазэ не послушал, стараясь выжать из меня все, что можно. Они и остались бы ему верны, если бы я вскоре не отправил барона Эстергазэ в ад. Но, освобожденные таким образом от клятвы верности погибшему, принесли ее мне, как человеку, который пообещал прекратить распри. Как и прочие лорды, чьи земли расположены на границе с королевством Турнедо, больно сосед опасный. Но, как вижу, о событиях на той стороне Хребта осведомлены весьма и даже очень весьма.
