Сэр Ульрих гордо выпрямился.
– Мы ведь для того сюда и прибыли, не так ли? В погоню?
– Их всего семеро, – сказал я, – если не ошибаюсь?
Сэр Ульрих сказал бодро:
– Точно! Ваш конь не отстанет?
Я вскинул брови.
– А ваш с такой ношей сдвинется с места? Вон под кабаном уже подгибаются задние ноги!
– Сейчас проверим, – ответил он загадочным тоном. – А вы правда подумали, что…
– Ничего не подумал, – проворчал я. – Рыцарям не обязательно думать, когда рукоять меча под рукой! Поехали! Дольше простоим, дольше догонять.
Бобик понесся было вперед, но на этот раз я цыкнул, он обиделся, но послушно шастал по бокам и сзади, пугая птиц и затаившихся зверей.
Сэр Ульрих сказал бодро:
– Догоним и ударим! Так?..
– Так, – согласился я. – Без всяких хитростей и вывертов. Но убивать всех нельзя. Надо же узнать, кто послал? И зачем. И что о нас знают. И кто они вообще.
– Вряд ли скажут, – усомнился сэр Ульрих. – Впрочем, рыцарей не пошлют на подлое дело выслеживания и вынюхивания, а у простолюдинов нет гордости. Будут вопить и предавать своих господ с легкостью. Вы правы, я своего обезоружу и возьму в плен.
Я старался не вырываться вперед, чтобы сэр Ульрих успевал, но его конь даже с такой ношей почти не отставал от Зайчика. Сперва мы увидели семерых крохотных всадников далеко впереди, а через несколько минут они приблизились настолько, что тогда мы одновременно вытащили мечи.
Грохот настигающих копыт обрушился на них внезапно. Когда начали в удивлении оглядываться, мы уже разобрали цели и поднимали мечи. Я одного сбил Зайчиком вместе с конем, второго ударил мечом плашмя. Он не успел завалиться, как сэр Ульрих разделался со своим, разрубив ему шлем и нанеся сильнейший удар в плечо.
Краем глаза я увидел летящего в нашу сторону во весь опор на взмыленном, страшно храпящем коне всадника в плаще с надвинутым на лоб капюшоном.
Он вскинул меч характерным жестом, я вскрикнул:
– Сэр Герцель!
Сэру Ульриху попался опытный противник, они фехтовали быстро и умело, сэр Герцель свалил сразу двух, предложил помощь, сэр Ульрих прокричал обозленно, что потом будет драться с ним, и сэр Герцель поспешно отступил.
Из двух сбитых мною один выглядит тупым верзилой, второй одет богаче, оружие у него получше. Верзила поднялся и бросился с поднятым топором, я легко уклонился и всадил меч ему в живот.
Он охнул и начал опускаться на колени. Я повернулся ко второму.
– Кто старший?
Он указал дрожащей рукой на умельца, что все еще сражался с сэром Ульрихом.
– Господин Черпекс…
– Ага, – сказал я с удовлетворением, – даже господин? Хорошо…
Я намеренно оглянулся в сторону дерущихся, этот дурак попробовал воспользоваться моментом, схватился за нож на поясе. Я ударил рукоятью меча в зубы, он рухнул навзничь на землю, обливаясь кровью.
Я наступил ему ногой на грудь и замахнулся мечом.
Сэр Герцель как раз разделался со своим, увидел и вскричал шокированно:
– Сэр Ричард, нет!
Я чуть скосил глаза в недоумении, продолжая держать ногу на груди поверженного. Сэр Герцель протянул ко мне руки.
– Что случилось? – спросил я.
Он вскрикнул:
– Неужели вы сможете вот так хладнокровно убить человека?
Разведчик смотрел на меня в ужасе и в то же время с отчаянной надеждой, страшась даже дышать.
Я подумал, ответил чуть замедленно:
– Ну, не совсем уж и хладнокровно…
– Сэр Ричард!
Я закончил:
– …вообще-то смогу.
Сэр Герцель смотрел в ужасе.
– Сэр Ричард… поверженного? Обезоруженного?
Я поинтересовался:
– А что, предлагаете дать ему меч и начать бодягу сначала?
– Сэр Ричард, – вскричал он в негодовании, – но так, как делаете вы, нельзя!
– Почему?
– Нельзя обагрять благородный меч кровью обезоруженного!
Я опустил взгляд на противника. Тот трясся и смотрел на меня с трусливым ожиданием.
– Тебе повезло, – объявил я. – Сэр Герцель здесь… и он продлил твою никчемную жизнь.
Я вложил меч в ножны, подхватил с земли топор и всадил острие прямо в лоб поверженного. Брызнуло, как из прогнившего в болоте полена. Я оставил топор торчать погруженным по самый обух и отступил, брезгливо вытирая ладони.
– Кому-то, – ответил я, – нельзя. А мне можно.
Сэр Ульрих наконец-то свалил своего противника, нанеся ему множество мелких ран, но и сам получил две довольно опасные. Я поспешил залечить их, а поверженному сказал:
– Ну-ка, господин Черпекс… будешь говорить, или дать тебе изойти кровью?
Он лежал на спине, весь в красных потеках, в глазах неистовая злоба, а голос даже дрожал от ярости:
– Я все равно ею изойду.
– Не обязательно, – ответил я. – Вон посмотри на сэра Ульриха, которого ты все-таки изранил, если уж честно. А сейчас свеженький, словно ты и не воин вовсе.
– Что вы хотите? – спросил он угрюмо.
– Кто послал, – сказал я. – Зачем? С какой целью? Что знает о нас?
Он с минуту колебался, наконец выдавил с усилием:
– А вы в самом деле залечите мои раны?
– Слово рыцаря, – ответил я.
Пару минут он рассказывал о властелине этих мест великом и славном сэре Кладерлексе, который под старость овладел этой областью, однако не видит смысла в воинских забавах, а посвятил себя изучению магии. А еще он страшится, что явятся некие люди, у которых он что-то увел, и начнут о нем спрашивать…
– Понятно, – прервал я. – Нет, мы не те. Это недоразумение, хотя и простительное.
Я коснулся его плеча, раны затянулись быстро, он начал подниматься. Меч в моей руке блеснул коротко и зло. Голова, срубленная под корень, скатилась сэру Ульриху под ноги. Он отпрыгнул в испуге и отвращении.
Сэр Герцель покачал головой. Глаза были полны осуждения.
– Вы же давали слово, сэр Ричард!..
– Я его и сдержал.
Он вздохнул.
– Да, но… сдержали как-то не так.
– Я рыцарь, – сказал я, – однако я из мира победивших адвокатов. Если понимаете, что я имею в виду.
– Не понимаю, – ответил сэр Герцель хмуро.
– Это хорошо, – заверил я. – Это хорошо, что не понимаете.
Глава 3
Солнце опустилось настолько угрожающе низко, что я невольно втягивал голову в плечи. В сторонке прошел огромный караван из верблюдов, лошадей и мулов, мы следили за ними из-за деревьев, рыцари бурчали, легко бы захватить, это же враг, надо отомстить Гиллеберду за его бесчинства…
