– Кто здесь? Именем Господа, покажитесь!
Сэр Герцлер прошипел:
– Сэр Тамплиер, вы рехнулись? Сидит себе в норке и пусть сидит!.. Я больше женщин красивых люблю созерцать…
– Женщины – зло, – провозгласил Тамплиер. – Сосуды похоти, как сказано в Писании. Но обижать их все равно нельзя, увы… А вот чудовищ – можно! А то и надо, если на то будет воля Господа.
Скрежет перешел в зловещий грохот. Я ощутил дрожание почвы, Тамплиер посмотрел по сторонам, отступил на шаг и указал на стену.
– Вот там.
– Чего? – спросил сэр Герцель нервно.
– Оттуда, – сказал Тамплиер лаконично.
– Там стена!
– Пока что, – ответил Тамплиер и взял меч за рукоять обеими руками. – Но ненадолго…
Он расставил ноги пошире, начал поднимать меч. За стеной раздался уже не скрежет, а оглушающий рев. Стена дрогнула, огромные каменные блоки задвигались, один вывалился, в отверстии мелькнуло нечто черное.
Тамплиер занес над головой меч для удара. Новый толчок, вывалился второй камень. Я рассмотрел по ту сторону стены помещение, а в нем громадного тролля, ростом с Тамплиера. Тролль сразу же протянул громадные лапы и попытался достать блестящего рыцаря, но не дотянулся, взревел яростно.
Сэр Герцлер присел, оглушенный страшным ревом, а Тамплиер бесстрашно расхохотался.
– Или сюда, богомерзкая тварь!.. Я покажу тебе настоящий рыцарский удар.
Тролль рычал, напирал, еще одна глыба вывалилась, но все еще не дотягивался до Тамплиера. Я размахнулся и с силой обрушил острое лезвие на руку. Меч едва не вырвало из моих ладоней, словно я перерубывал толстое бревно, однако лапа тролля переломилась и повисла на остатках кожи.
Он оглушительно взревел, отпрыгнул, а зацепившаяся за камни рука оторвалась и упала Тамплиеру под ноги, громадная, как нога сэра Герцлера.
– Недостойно, – процедил Тамплиер.
– Нечего завидовать, – огрызнулся я.
– Животных нехорошо мучить, – заявил Тамплиер. – Господь дал им чистоту и простоту.
Сэр Герцлер вскричал затравленно:
– У вас что, богословский спор?
Камни рухнули, образовав дыру, в которую проехал бы Тамплиер на коне. В дыру проломился, обламывая боковые камни, обезумевший от боли тролль. Тамплиер взмахнул мечом, но монстр боднул его головой, сбил с ног и навалился сверху.
Мы с сэром Герцлером одновременно обрушили на него быстрые и беспорядочные удары. Монолитный, словно каменный валун, череп выдержал, но потекла кровь, я изловчился и рубанул по шее, толстой, как ствол столетнего дуба.
Тролль взревел и начал отмахиваться. Сэр Герцлер попал под удар неимоверно длинной лапищи и улетел в другой конец комнаты. Я увернулся и рубанул еще. Тамплиер с усилием ухватил тролля за грудь, рванул к себе, затем сумел перевернуться и оказался сверху. Тролль схватил его уцелевшей лапой за горло, а Тамплиер сомкнул на нем пальцы двух рук.
Я забежал сбоку, ударил тролля в бок. Тролль сумел полусбросить Тамплиера, они покатились в сторону сэра Герцлера. Тот с трудом поднялся и начал замахиваться мечом и остановил его над головой, опасаясь поразить Тамплиера.
Рев тролля постепенно перешел в хрипы. Тамплиер напоследок сдавил ему глотку, тролль задергал толстыми короткими лапами и затих.
Сэр Герцлер сказал дрожащим голосом:
– Ну и чудовище…
Тамплиер тяжело поднялся, я сказал с достоинством:
– Убивать нужно так, чтобы животное не ощутило боли! Это человека можно душить и все с ним делать, но с животным… нужно по-христиански.
Тамплиер промолчал, а сэр Герцлер сказал с отвращением и тяжелым дыханием:
– Господи, и здесь диспуты… Стоило мне убегать из монастыря?
Я вытер о неподвижного тролля меч. Монстр словно бы шевельнулся от этого оскорбления. В следующее мгновение я ощутил, что подрагивает весь мир. С запыленного и скрытого паутиной свода посыпалась крупнозернистая пыль. Я бросил быстрый взгляд на стену, сквозь которую к нам проломился тролль. Плита над гигантской дырой вздрагивает и сопротивляется, но трещит и медленно проседает.
– Уходим! – закричал я.
Сэр Герцлер бросился к столу и ухватил свободной рукой горсть монет.
– Почему?
– Все рушится! – крикнул я. – Быстрее, благородный сэр! Или останетесь с этим золотом навеки!
Тамплиер среагировал мгновенно: ухватил сэра Герцлера за плечо и послал мощным толчком в сторону далекого провала, что когда-то был дверью. Я бежал за ним, за спиной с грохотом рушилось. Я щурился и знал, что сейчас догонит облако удушливой пыли, за спиной падают огромные глыбы, но с какой бы скоростью я ни мчался, глыбы будут рушиться, буквально задевая каблуки моих мелькающих за спиной сапог.
Глава 10
Сэр Герцлер, стараясь выказывать при каждом удобном случае отвагу и бесстрашие, постоянно забегал вперед, размахивал без нужды светящимся мечом, в то время как наши клинки дремлют в ножнах, свободные руки для карабканья нужнее.
Однажды он исчез впереди, потом мы услыхали его горестный вскрик. Он стоял впереди в пещере, закинув голову и разведя руки. Я тоже посмотрел наверх, из полумрака смотрят неровные камни свода, стены тоже без трещин, ничто не выскочит внезапно…
Страх начал закрадываться в сердце, раньше меня понял, что дальше хода нет. Анфилада пещер закончилась тупиком.
Тамплиер прошел на другой конец, я видел, как он остановился над широким темным пятном, даже присел на корточки и трогает его пальцем.
Приблизившись, я рассмотрел, что никакое это не пятно, а исполинская каменная труба в земле, вертикальный тоннель диаметром в пятнадцать-двадцать локтей. Стены абсолютно гладкие, как отполированное стекло, хотя из камня, нелепый продукт высокой технологии Средневековья. Такие вещи просто не могут быть в развитом мире, где все уменьшается, миниатюризируется и становится практически невидимым.
– Возвращаемся? – безнадежным голосом спросил за нашими спинами сэр Герцлер.
Я поперхнулся теми же словами, если и он предлагает то, что собирался сказать я, то надо поступить наоборот. А Тамплиер, словно прочитав мои мысли, прогудел задумчиво:
– Да, надо бы… Но зачем мы тащили на себе веревки?
Сэр Герцлер сказал твердо:
– Я туда не полезу!
– Хорошо, – ответил Тамплиер кротко, – вы вернетесь, доблестнейший сэр. А мы… гм… как решит наш сюзерен.
Я сказал затравленно:
– Здесь я не сюзерен. И даже не гроссграф.
– Командир отряда, – согласился Тамплиер подозрительно кротко.
Я ответил сдавленным голосом, чувствуя, что делаю огромную глупость:
