– Очень мило, – вяло отозвалась я. – Можно тебя на минутку?
– Да говори здесь. Парни мировые. А мне передвигаться нельзя. Постельный режим на три недели, – доложил Нестеров.
– Ребят, вы не могли бы нас оставить? – мило улыбаясь, обратилась я к больным.
Естественно, отказать мне они не смогли. Гуськом вышли в коридор и дверь за собой прикрыли.
– Вот видишь, как все просто решается, – улыбнулась я, поворачиваясь к Нестерову. – Палата на любой вкус. Для тебя – общая, а для меня – одноместная.
– Ну, не томи. Рассказывай, как тебе удалось на Дрона выйти? – огорошил меня Нестеров.
– А ты откуда уже все знаешь? – удивилась я.
– Ну, во-первых, далеко не все. А во-вторых, у меня и другие источники информации имеются. Более надежные и обязательные, чем ты, Иванова, – заявил Нестеров.
– Похоже, я догадываюсь о происхождении информации, – многозначительно улыбнулась я. – Значит, ты последовал моему совету и поддержал девушку в трудный момент?
– Естественно. Разве мог я оставить Наташу без поддержки? Как ты и велела, я позвонил ей вчера ближе к пяти вечера и попросил приехать. Наплел, что мне лекарства срочно нужны, а ты в отъезде. Она, кстати, все еще в рыбацком домике была. Сначала мялась, не знала, как поступить. Или отца спасать, или мне помогать. Но я убедил ее, что пакет никуда не уйдет и что вообще может не понадобиться. Сказал, что ты и без пакета Дрона освободишь. Ну, тогда она в больницу и приехала, – начал рассказ Нестеров.
– А когда она успела про возвращение Дрона доложить?
– В три часа ночи! – продолжил Нестеров. – Позвонила, сообщила, что Дрон дома. Радовалась… Тебя всякими добрыми эпитетами награждала. Ну, и меня не обделила. Сказала, что, если бы не я, отца наверняка бы убили.
– Вот так всегда. Работают одни, а лавры другим достаются, – засмеялась я. – Так, значит, у вас с Натальей полное взаимопонимание образовалось?
– Ну, вроде того, – улыбаясь, ответил Нестеров. – Мы пока еще не говорили об этом, но думаю, твоя мысль верна. По крайней мере, я очень на это рассчитываю.
– Это хорошо, потому что ухаживать за тобой целых три недели я не в состоянии. Хочу уехать куда-нибудь подальше из этого города. Отдохнуть, забыть и про Зиничева, и про его дружков, и про погибшего Прохорова.
– Надеюсь, на меня твоя амнезия не распространится? Между прочим, я тут, пока на больничной койке валялся, кое-что набросал. Из этой истории неплохой материал слепить можно.
– А как же Москва? – спросила я.
– А что Москва? Как стояла, так и дальше стоять будет. Вчера с главным редактором созванивался. Он дал добро на сбор материала по делу Зиничева. Командировочные оплатит, – самодовольно усмехаясь, сообщил Нестеров.
– Везучий ты, Нестеров. И материал тебе, и девушка, и командировочные, – улыбалась я.
– Не забудь сломанные ребра и руку приплюсовать, – напомнил Нестеров.
– Ну, что ты, это такие мелочи по сравнению с основным капиталом. Считай свои ребра подоходным налогом на везение, – предложила я.
И тут мы услышали тихий скрип. Дверь в палату приоткрылась, и в нее просунулась улыбающаяся физиономия Натальи. Увидев меня, она смутилась.
– Здравствуйте, Наталья. Проходите, не стесняйтесь. Я как раз собиралась уходить, – произнесла я, вставая.
– Что вы, что вы, оставайтесь. Вы нам вовсе не помешаете, – поспешно проговорила Наталья. – Я, кстати, не одна.
Она прошла в палату. За ней следовал Дрон. Поздоровавшись со всеми, он сказал:
– А я вот решил познакомиться с господином Нестеровым. В силу известных обстоятельств я не смог сделать этого раньше, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.
– Весьма рад видеть вас в полном здравии, – велеречиво произнес Нестеров. – Как самочувствие?
– Да уж получше вашего, – ответил Дрон, и мы засмеялись.
– Я рад, что встреча все же состоялась, – признался Нестеров. – Надеюсь, вы не передумали насчет интервью?
– Журналист, он и на больничной койке журналист, – улыбнулся Дрон. – По поводу интервью я не передумал, только, боюсь, мои обличительные речи несколько запоздали. Ведь Зиничев сейчас в СИЗО.
– Неважно. Мы напишем с вами такую статью, которая ославит вашего Зиничева на все города и веси. Он ответит не только за прошлые грехи, но и за новые, правда, Татьяна?
Взоры всех присутствующих обратились на меня. Я кивнула.
– Как думаете, на этот раз ему не удастся выйти сухим из воды? – спросила Наталья.
– С теми фактами, что имеет следствие? Ни в коем случае, – ответила я. – Кстати, дружков-подельников Зиничева сегодня тоже задержали. И бывшего следователя Черкашина, и тех парней, что следили за Валерой.
– Значит, теперь я могу написать на них заявление о незаконном проникновении в номер, и о слежке, и о том, что эти двое пытались прикончить меня? – воодушевился Нестеров.
– Не просто можешь, но и должен! – горячо произнесла Наталья, влюбленными глазами глядя на журналиста.
Дрон перехватил этот взгляд и одобрительно хмыкнул.
– А я ездил сегодня в рыбацкий домик, – вдруг заявил он.
– Правда? Вы привезли пакет? – обрадовалась я.
– Привез. Сдал его Петрову по дороге в больницу. Хороший мужик этот Петров. Толковый, – похвалил следователя Дрон. – Обещал пригласить меня на слушание. Говорят, процесс будет открытый. И журналистов пустят, и всех желающих.
– Так вы и так там будете в качестве потерпевшего, – засмеялся Нестеров. – Какой же процесс без потерпевшей стороны?
– Все равно, Петров мужик что надо, – упрямо повторил Дрон. – Не то что этот Черкашин.
– Ну, раз уж все довольны, то мне пора, – засобиралась я. – Мне еще ремонт в кухне доделывать.
Я простилась с Валеркой, пожала руку Дрону, кивнула Наталье и вышла из палаты. Наталья догнала меня на лестнице.
– Татьяна, подождите, – крикнула она вдогонку.
Я остановилась, поджидая, пока Наталья поравняется со мной. Взяв мою руку в свою, Наталья сказала:
– Я так и не успела вас толком поблагодарить.
– Ерунда. Все хорошо, что хорошо кончается. В вашем случае произошло именно так, – ответила я.
– Все равно большое спасибо. Если бы не вы, не видать мне отца живым!
– Рада, что смогла помочь, – искренне ответила я.
– Мы еще увидимся? – спросила Наталья.
– Как знать? Жизнь длинная. Может быть, и сведет нас снова вместе. Да это неважно. Валеру берегите, – шепнула я и, не прощаясь, сбежала по ступеням вниз.
Выйдя на крыльцо, я подняла голову к небу. Оно было ярко-синее, как летом. Ни одного облачка! Погода снова баловала нас своим теплом. «Помнится, в точно такой же день началась эта история, – подумала я. – А что, если и закончить ее тем же? Сейчас позвоню Светке и приглашу в ресторан».
