— Я рептилия, — напомнил я с неловкостью.
Она вскричала в слезах:
— Ты не рептилия!.. Это они все рептилии!
— Вики…
— Нет, — закричала она и уцепилась за меня изо всех сил, — ты самый лучший!.. ты самый замечательный!.. Я люблю тебя! Я всегда буду любить тебя!..
Омаль с печальным лицом крепко взял ее за руку, король за другую. Принцесса заревела, прекрасное лицо стало жалобным и некрасивым.
— Не бросай меня!.. Я не могу без тебя!.. Я тебя очень-очень люблю…
Мириам подошла к ней и, крепко обняв, прижимала к своей груди, удерживая, чтобы я мог уйти, но я не мог, принцесса ревет в три ручья и протягивает ко мне руки так, словно тонет, а я — единственная веточка, что ее может спасти от ужасной участи.
Растенгерк молча ткнул меня в бок, я намек понял, но лапы как примерзли к полу, а принцесса прокричала отчаянно:
— Приходи ко мне! Хотя бы в моих снах!..
Мириам вскрикнула испуганно:
— Вики, что ты говоришь!
— Я буду жить в них, — крикнула принцесса, — только в них, и тогда ты сможешь меня любить. Я буду стараться все время спать, я упрошу чародеев погрузить меня в вечный сон…
Ее уводили силой, она рвалась и так отчаянно кричала, что у меня заболело сердце. Я стиснул челюсти, стараясь не двигаться. Мелькнуло безумное, что в самом деле прилетать бы в ее спальню по ночам и превращаться в человека… ну как Эрот к Психее, с запретом зажигать свет… однако я человек, а не тупой сластолюбивый языческий божок, и потому продолжал гореть на адском огне, пока плачущую навзрыд и упирающуюся принцессу уволакивали из зала.
Мириам проводила ее взглядом, красивая и ровноспинная, медленно повернулась ко мне. Глаза предательски блестят, она гордо запрокинула голову, вроде чтобы смотреть мне в морду, но я видел, что изо всех сил старается не выронить слезы и не нанести ущерба достоинству королевской дочери.
— Зачем ты, гад, нам только и встретился.
Я буркнул:
— А ты при чем?.. Это принцесса грустит… немножко.
Она посмотрела без прежнего вызова. Запруда в глазах вот-вот прорвется, целые озера влаги угрожают хлынуть поверх дамбы.
— Да, конечно, — произнесла она тихо, — у нас с ярлом Растенгерком все решилось, о чем я всегда мечтала. Но лучше, если бы ты, рептилия противная, не попадался нам на пути. А теперь лети и не оборачивайся. А то прибью.
В ее глазах блеснула влага, она гордо выпрямилась и закинула голову еще выше. Я поспешно отвернулся и припал к земле для мощного прыжка в воздух.
