— День добрый, — произнес он жизнерадостно. — У нашего общего друга нечасто бывают гости. Вот я удивился и тоже зашел поздороваться.
— Здравствуйте, — заговорил я осторожно. — Да я просто шел мимо. Так уж получилось, что вот… да…
— Он задержится, — сообщил он.
— Что-то случилось?
Он усмехнулся, ответил легко, самим тоном подсказывая, что это дежурный ответ, верить ему не обязательно, у цивилизованных людей часто говорят не то, что есть на самом деле, а что просто более подходит к ситуации:
— Много покупателей. Не может отойти от прилавка.
Мы одновременно сели за стол, я чувствовал ощупывающий взгляд, в глазах гостя мелькнуло острое разочарование. На груди среди амулетов один очень слабо засветился багровым и тут же погас.
— Меня зовут Херберт Форест, — сказал он прежним доброжелательным тоном, улыбка тоже оставалась той же дружеской и располагающей, свой, дескать, парень, со мной можешь и по бабам, и вообще делиться всеми секретами — не выдам ни жене, ни другим собутыльникам. — Мы тут живем скромненько, тихо, изолированно даже. В других городах не бываем… Кстати, если ты из дальних районов, то как прошел без пайцы?..
Я пробормотал:
— Ну, почему же без пайцы…
Он хохотнул:
— Тогда почему прячешь? Значит, помимо торговли, еще и какие-то иные дела?.. Ладно-ладно, я не расспрашиваю. Молодые и должны жить активно. А то что-то замирает жизнь…
Я покивал, держа соответствующее выражение, дескать, старики всегда ворчат, что раньше и солнце светило ярче, и птицы чирикали звонче, и молодежь была почтительнее к старшим… хотя, кто знает, может быть, в этом городе… и подобных ему, в самом деле…
Он согнал улыбку и сказал уже более деловым голосом, но все так же дружески и доверительно:
— Ты крепок с виду и, похоже, бывал в переделках. Но все же не появляйся без пайцы за городскими воротами.
Я улыбнулся, он всем видом приглашает к дружеской откровенности, но спрашивать, что такое пайца, я все-таки не рискнул, вообще буду выглядеть упавшим с луны.
— А как, — поинтересовался я вежливо, — вообще идут дела?
Он хитро прищурился.
— Какие?
— Да всякие, — ответил я.
Он с улыбкой покачал головой.
— Кроме торговых?
Я пробормотал:
— Ну почему же… Торговля — двигатель экономики. А то и прогресса.
— Верно, — согласился он. — Но тебя интересует не совсем торговля, верно?
Я сказал еще осторожнее:
— Не одной торговлей жив человек…
Улыбка его стала шире, а в глазах появилось победное выражение, дескать, сумел меня расколоть, сумел. Даже заставил то ли проговориться, то ли раскрыться.
— Похоже, — произнес он серьезнее, — ты из Горных Орлов?.. Они что-то усилили активность в последнее время. Уже и с атарками торгуют, а те вообще на другом конце страны!
— Кочуют, — сказал я понебрежнее, — сейчас далеко, завтра будут ближе. Почему бы такое не учесть?
— И повернуть себе на пользу?
— Умные люди из всего извлекают выгоду, — заметил я смиренно.
— Атарки могут оказаться хуже варваров, — предостерег он.
— Вечных союзников не бывает, — сказал я еще скромнее и добавил расхожую мудрость: — Бывают только вечные интересы.
Он вскинул брови, это для меня расхожее, а тут звучит, как откровение, подумал, почему-то вздохнул, веселое выражение слетело окончательно, словно пыль под сильным порывом ветра.
— Вы там не понимаете, — заговорил он тоскливо, — что своим несогласованным поведением сбиваете цены!.. Нам, торговым людям, нужно держаться единой политики. Сегодня у вас чуть выгоднее ситуация, завтра у нас, так что же — топить друг друга на потребу варварам?
Я посмотрел настороженно, он сразу снизил голос и опасливо оглянулся по сторонам.
— Ну, — пробормотал я, — конечно, хорошо бы совместно… гм…
Он сказал все еще тихо:
— Соперничая, ослабляем себя, а варвары хохочут, получая оружие и доспехи за бесценок!.. Они нам уже продают сырье почти по той же цене, по которой мы вынуждены отдавать им готовый товар! Так вообще разоримся и вымрем от голода!
Я старался не смотреть на его холеное лицо и колыхающийся живот, кивал, но лицо держал нейтральным, каким и должно быть у человека, за которого меня принимают.
— Не одной торговлей жив человек, — повторил я негромко, потому что неведомый Клонгерк явно ждет какого-то ответа, а мне надо держаться так, будто что-то для него делаю или вызнаю, — мы ведь… гм… люди. У нас всякие должны быть интересы.
Он смотрел очень серьезно.
— Да, всякие. Но одни должны превалировать над другими.
— Торговля?
— Выживание, — отрубил он. — В нашем случае — это ремесла, которыми варварам просто не овладеть, и умелая торговля тем, что делаем только мы.
— Худой мир лучше доброй ссоры, — согласился я. — Хотя не все с этим согласны.
Он поморщился.
— Знаю. Таких всегда слишком много. Вирек, хозяин этой лавчонки, вообще предположил, что ты гонец от одного из тех сумасшедших обществ… как их там, ну, которые мечтают начать борьбу с варварами! Много я таких видел…
— И что? — спросил я. — Все погибли?
Он посмотрел с удивлением.
— Что? Да их никто и пальцем не тронул. Варвары, может быть, и рады бы, чтобы против них выступили с оружием, они подраться любят. Не-е-ет, у нас все разваливается само. А кто умнее, тот быстро уходит и начинает заниматься торговлей, изготовлением доспехов или оружия, копит деньги, покупает дома и женщин…
— А кто не умнее?
Он поморщился.
— Тот уходит позже. Совсем мало дураков, что до старости вынашивают такие идеи. Сам понимаешь, какова их ценность, когда уже несколько сот лет только собираются как-то освобождаться от варваров! Дураки. А подумали бы, кому это надо? На самом деле, под варварами живется как нельзя лучше. Это только считается, что мы под варварами. На самом деле — варвары под нами! Да-да. Найдется ли у варваров хоть один доспех, хоть один меч, который они сделали сами?.. Только в самых диких и отдаленных племенах женщины носят те платья, что соткали сами, а все остальные щеголяют в одеяниях, сделанных в наших городах!.. Пусть даже из кожи, но это мы делаем из кожи — просто такой заказ! Варвары, если уж говорить начистоту — наша наемная сила, вот что такое варвары.
Я сказал ошарашенно:
— Но ведь варвары… захватили этот край? И завоевали все-все в Гандерсгейме?
Он поморщился, кивнул.
— Это было много сотен лет тому назад. Похоже, ты в самом деле из диких краев, где уцелели даже села. Говорят, если это не легенды, в горах уцелела пара несдавшихся племен, так и не понявших, в каком мире теперь живут… Варвары завоевали тогда только долины, а города взять не смогли. Не только штурмовать, даже осаждать не умели!.. Потому наши держались еще много лет, а за то время научились вести переговоры, принимать гостей, заключать торговые сделки… Было даже не завоевание, хотя в конце концов ворота городов были открыты, и варвары въехали с развернутыми знаменами, празднуя победу. Но за это время их вожди поняли, что нельзя резать куриц, несущих золотые яйца. Наши города признали власть варваров, обязались выплачивать дань, а за это варвары снабжают нас всем необходимым. Всем необходимым, понимаешь!
