— Ах-ах, — сказала она саркастически. — Так и поверю, что ты знаешь хоть что-то полезное.
Земля внизу начала приподниматься, я ощутил по смене теплового потока. Финиковые пальмы стали попадаться реже, зато почва стала каменистее, суше. Впереди начал вырастать древний и полуразрушенный хребет, я рассмотрел ущелья, котловины, горы в дырах и кавернах. Отвесные стены как швейцарский сыр — обычная участь старых и рассыпающихся гор, разрушения всегда начинаются изнутри, с разрастания крохотного кариеса в большое дупло, а затем в Мамонтову пещеру…
Иногда успевал увидеть в темноте пещер огоньки, что значит, люди все-таки и здесь живут. Но кто, не монахи же — отшельники, аскеты всякие?
Стали встречаться на склонах козы, эти везде пролезут, потом овцы — сперва редкие, диковатые, потом ухоженные стада, наконец внизу потянулись села, мелкие города…
Воздух здесь прохладнее, однако яркое, хоть и непривычно маленькое солнце прогревает левую сторону и слепит глаз. Теплые потоки доносят запах слабо горящего кизяка, при отсутствии леса это основной отопительный материал. Пахнуло подгорелым мясом, из-за гряды отвесных скал появилось неширокое озеро, полное густой тени, вода кажется загадочно темной.
Я рассмотрел множество стрижей, проносящихся над ее поверхностью, странные птицы, словно их творила не природа, а умелые дизайнеры с закидонами, слишком демонстративно изысканны формы крыльев, вилкообразный хвост и это странное умение летать над поверхностью воды и зачерпывать крохотным клювиком воду…
Сверху донесся восторженный вопль принцессы:
— Озеро!.. Настоящее!
Мириам спросила:
— Ты что, озер никогда не видела?
— Никогда, — вскрикнула принцесса. — У нас только крохотные бассейны, везде мрамор, никакой травы… Шумил, миленький, давай спустимся и посидим на берегу?
Мириам сказала раздраженно:
— Я тоже устала сидеть на этом костлявом чудище, но нам нельзя задерживаться.
Я повернул голову, обе уставились на меня из-за широких шипов гребня, глаза блестят, лица раскраснелись, то ли от встречного ветра, то ли от возбуждения. Мириам крепко держится за шип, принцесса же уцепилась всеми четырьмя за ближайшие выступы и наросты.
— Сделаем привал, — согласился я. — Вы устали.
— Мы можем лететь дальше! — возразила Мириам и добавила ядовито: — Но если ты уже выбился из сил…
— Еще нет, — ответил я, — хотя ты уже потяжелела. Похоже, откормилась, пора тебя есть. Но я сам хочу осмотреть озеро.
Мириам проигнорировала насчет упитанности, хотя и пощупала себя за складку на боку, спросила удивленно:
— Тебе зачем? Поселиться в нем вздумал?
— Да, — ответил я твердо. — Буду воду мутить.
— Зачем?
— Чистая слишком, — объяснил я. — Непристойно чистая. Оскорбительно. Разве в такой крупную рыбу поймаешь?
Пока земля приближалась, я охватывал взглядом и дороги, что идут вблизи озера, хоть и не подходят близко. Когда через эти земли пойдет крестоносное войско, нужно маршрут наметить так, чтобы по дороге были либо вот такие озера, где можно не только пополнить запасы воды, но и напоить всех коней, либо большие колодцы, оазисы, водопады, хотя бы мелкие речушки с пригодной для питья водой…
Озеро расположилось у подножья отвесных скал, даже одной скалы, длинной и вытянутой, разделенной разве что зубцами, означающими вершины. С большой высоты падает ручей, разбивается о широкий каменный уступ и дальше красивой серебристой лентой, не касаясь стены, устремляется к поверхности озера.
В той части оно бурлит, разбегается волнами, что странно быстро гаснут, и дальше озеро кажется наполненным темным маслом.
Я сделал полный круг над скалами и озером, рассматривая с высоты, неожиданно для женщин устремился к каменному выступу и, повернув крылья, мягко сел подальше от края.
Ручей не слишком большой, водопад умеренный, да и высота небольшая, хотя брызги разлетаются далеко и сразу намочили мне левый бок.
Мириам спросила, не двигаясь с места:
— А к озеру?
— Сперва посмотрим, — отрезал я. — Слезайте. Можете помыться под проточной водой. Или вам надо обязательно в озере, где оставили пот, грязь и слюни те, кто купался до вас?
Мириам пробормотала что-то нехорошее. На что я услышал укоризненный возглас принцессы: «Мириам, как ты можешь… он хороший…», на что Мириам ответила, судя по тону, еще хлеще. Я бы подслушал с удовольствием, но поток воды шумит, плещет и даже чавкает, так что дождался, когда слезут обе, и шагнул к краю.
Принцесса, правда, замешкалась, я извернулся и сам снял ее лапой, стараясь не повредить. Она счастливо пищала и прижималась к моим перепонкам горячим недетским телом.
Мириам быстро сбросила платье, мелькнув непривычно белой кожей, встала под падающую струю, взвизгнула, но выдержала, не выскочила с паническим воплем.
Я зачарованно смотрел, как вода красиво разбивается о ее голову и плечи, сверкающие брызги летят во все стороны, словно каскады дорогого жемчуга. Принцесса поймала несколько капель на подставленную ладонь, вздрогнула и поспешно стряхнула на землю.
— Как ты можешь? Такая холодная!
Мириам крикнула весело:
— Это сперва! Потом привыкаешь…
— Да ни за что в жизни, — ответила принцесса твердо и, отступив подальше, села под стеной на камень.
Мириам, в ореоле из серебряных брызг, смотрится чудесно, кожа напряглась под холодными струями, но счастливо хохочет и, вскинув голову, с наслаждением подставляет лицо струям.
Я смотрел искоса, вроде бы должен отвернуться, но я же большой крылатый змей, а не мужчина, так что мне можно. Хотя в то же время и мужчина, так что нельзя, потому и иду на компромисс и смотрю одним глазом.
Вскинув руки, она рассекала падающую сверху воду, словно ныряет вверх к самим небесам, струи бегут по телу, кожа от холода пошла пупырышками, груди округлились, а ярко-красные кончики вытянулись и затвердели, как камешки.
Перехватив мой заинтересованный взгляд, она спросила живо:
— А ты никогда не купаешься?
— А что, — спросил я, — от меня дурно пахнет?
— Да вроде бы нет, — ответила она неуверенно, — как-то не обратила внимания. Просто купаться… хорошо. Даже просто так.
— А я, — ответил я, — только когда моюсь.
Она опустила голову, взгляд пробежал по залитой водой площадке из камня.
— Здесь места хватит и для тебя. Я посторонюсь.
— Спасибо, — буркнул я. — А вдруг спихнешь вниз?
— Ты просто распустишь крылья, — произнесла она со вздохом. — Это не поможет…
— Сожалею, — сказал я саркастически, — но ничем помогать не стану. Убиваться головой о стену ради твоей радости как-то не собираюсь. Представляю, как ликовать-то будешь!
