— Сэр Ричард!.. — прошептала она. — Мы ночами не спим.
— Комары? — пошутил я и ощутил, что сглупил.
Она вскинула на меня взгляд прекрасных глаз, веки покраснели, а белки пронизаны сетью полопавшихся сосудов.
— Какие вести?
Голос ее из прежнего музыкального стал хрипловатым, как после долгого плача. Я всмотрелся в ее подурневшее лицо с воспаленными красными веками и вдруг увидел под этой маской, а все женщины их носят, прячутся страх и отчаяние женщины, что после стольких лет нашла счастье и может потерять.
— Все сделано, — сказал я поспешно. — Не волнуйтесь!
— Что… сделано?
— Герцог свободен, — пояснил я.
Она упала передо мной на колени, ухватила мою руку. Я не успел отдернуть, ее горячие губы обожгли мне кисть так, что дрожь пробежала до плеча и ушла в сердце.
— Леди Элинор! — воскликнул я негодующе.
Я стыдливо выдернул руку и отступил на шаг. Она, не поднимаясь с колен, заговорила страстно:
— Сэр Ричард, все, что угодно!.. Я отныне не враг и даже не противник. Клянусь!
— Встаньте, — сказал я нервно. — Поднимитесь, умоляю вас. А то я и сам встану, не могу же я так… Будем, как дураки!
Она поднялась, в красных, как у карася, глазах столько счастья и горячей благодарности, что я готов был провалиться сквозь землю, а признательность струится из нее, как тепло от камина или теплой постели.
— Я совсем недавно смогла отыскать его, — сказала она торопливо. — Он был в маленькой комнате на самом верху башни… И очень-очень далеко отсюда.
Я вздрогнул.
— Да, точно… Как вы сумели?
— Сперва подобрала и составила нужные заклинания, — объяснила она, — а потом, когда убедилась, что он жив, но в плену, начала смотреть через глаза птиц. Это очень утомительно… когда не знаешь, в какой стороне искать…
Я смотрел на нее во все глаза.
— Вы сделали удивительно много, леди Элинор! Честно говоря, я поражен…
— Там еще был странный такой камин, — сказала она с мукой в голосе, — с двумя скрещенными змеями из красной меди… Герцог сел возле, как вдруг насторожился, подбежал к двери и начал придвигать мебель… А потом все задрожало и рассеялось…
— Эх, — сказал я, — если бы сумели увидеть это раньше! Ладно, все сделано, хоть и с большей потерей времени. Герцог уже в пути к Брабанту.
— Он… доедет благополучно?
— С ним отряд воинов.
— Сэр Ричард, я теперь всего боюсь!
— Отряд большой, — сказал я. — Даже не ради охраны герцога. Они потом прибудут сюда и вольются в мое войско.
— Спасибо, сэр Ричард!
— Вы меня обижаете, леди Элинор, — сказал я. — Как будто мне самому герцог… чужой человек.
— Сэр Ричард, — произнесла она и прямо посмотрела мне в глаза, — располагайте мной. Я ваша вечная должница.
— Это хорошо, — проворчал я, затаптывая в себе неловкость. — Я люблю должников. А вас я расположу, так расположу… будете моего Зайчика чистить, заплетать ему гриву или еще что похуже.
Она улыбнулась, глаза сияли.
— Чистить этого великолепного арбогастра? Да это счастье, а не принуждение. Даже не знаю, что может быть лучше… разве что чесать за ушами и кормить Бобика.
Я пугливо оглянулся.
— Какой арбогастр? Это просто конь. Крупный, сильный, быстрый.
— Простите, — произнесла она с нарочитым смирением, — оговорилась. Конечно же, у вас замечательный конь. И собачка. И сам вы, сэр Ричард, просто чудо.
— Это вы чудо, — ответил я галантно. — Но ладно, наговорили комплименты друг другу, заодно и домашним животным, а теперь к делу.
Она оглянулась на застывших у дальней двери стражей.
— Может быть, в моих покоях?.. Нет-нет, я не тащу вас в постель. Этот опасный этап у нас благополучно пройден. Просто мы в коридоре…
— Да, — согласился я, — это я заметил. Леди Элинор, обед пусть подадут в малый зал. Я сегодня же отбуду.
Она охнула:
— Куда?
— Дальше, — ответил я сумрачно.
Она в обеспокоенности покачала головой.
— Что-то стряслось еще?
Я ответил с внезапной злостью:
— Постоянно стрясывается! У меня столько великих планов, просто разрывает на части нетерпением, как глубоководную рыбу на берегу. Я должен быть уже на Юге… если верить моим же планам, не совсем же я дурак, но все топчусь здесь, текучка заела.
— Вы только прибыли, — сказала она обескураженно.
— Здесь, — пояснил я зло, — на этом материке!
Она вздрогнула, глаза в испуге расширились.
— Сэр Ричард, вы такими масштабами мыслите! Мне страшно.
В малый зал слуги заносили еду быстро и бесшумно, но я заметил, что ее на столе все же больше, чем принесли. Усмехнувшись, я не стал показывать, что распознал чародейство, сам сотворил кофе, сыр, мед, а также бананы и прочие неизвестные здесь фрукты. Леди Элинор чуть напряглась, но на этот раз смолчала.
К еде она почти не прикасалась, смотрела, как ем я, а у меня хоть после полета, хоть после скачки всегда волчий аппетит, за ушами трещит так, что понимаю все поговорки типа: когда я жру, то ничего не чую.
— По непроверенным данным, — промычал я с туго набитым ртом, — из заслуживающих доверия источников, вы, леди Элинор, перетаскали из подвалов в свои покои колдовские штуки…
Она выпрямилась, лицо напряглось.
— Сэр Ричард… Но вы сами разрешили…
Я буркнул:
— И сейчас не запрещаю. Это я завидую так. Думаете, я не променял бы свое гроссграфство и маркграфство на мирное копание с волшебными штуками? Эти приключения уже покруче!..
Ее красивые глаза стали размером с блюдца.
— Вы… такой?
— Представьте себе.
— Но, сэр Ричард, все в вашей власти… Что вам мешает?
Я пробормотал, продолжая пожирать жареное мясо, как Локи на соревнованиях:
— Обязанности, черти бы их побрали! В этом мире вся тяжесть на мужских плечах. Мы обязаны бдить и защищать, а здесь это приходится делать постоянно. Потому и нет молодых и сильных чародеев. Либо увечные старики, либо… женщины.
Она пробормотала:
— Вообще-то верно… хотя я однажды знавала молодого колдуна…
— Трус, — сказал я безапелляционно. — Увиливает от обязанностей мужчины… Леди Элинор, я хотел попросить вас об одной услуге.
— Приказывайте, — сказала она. — Теперь вы можете приказывать.
Я покачал головой:
