Она перевела взгляд на Джинкса с Ривеном и ухмыльнулась. Джинкс ответил ей гневным взглядом. Ухмылка ведьмы сменилась хихиканьем.
– Сроду не видела троицы столь беспомощных утяточек, пытающихся пробиться через Урвальд! У меня даже не хватает духу заклятие на вас наложить. Да на вас, чую я, и так уж лежит на три заклятия больше, чем требуется. Так вы еще и к Даме Гламмер собрались, ха! Совсем как мыши, лезущие в кошачью корзинку.
– Она моя бабушка, – сказала Эльфвина.
– Ну, тут уж ничего не попишешь, родню не выбирают. А как это ты обзавелась таким нехорошим заклятием, дорогуша?
– Злая фея пришла на мои крестины и наложила его, – ответила Эльфвина.
Ведьма ликующе крякнула.
– Злая фея? Нет, правда? Злая фея?
– Да, – подтвердила Эльфвина.
Ведьма невесть почему решила, что это невероятно смешно. Расхохоталась так, что едва не опрокинула маслобойку. А после оттолкнулась палкой от земли, и маслобойка поскакала прочь по тропе.
Глава пятнадцатая
Неожиданные встречи
Джинксу хотелось спросить у Эльфвины, какое заклятие на нее наложили. Однако он уже заметил, что подобные вопросы сердят ее, и боялся услышать еще одно обвинение в грубости. Живые девочки намного обидчивее воображаемых.
И потому спросил у Ривена:
– Так на тебе заклятие лежит?
– Ведьм нам бояться нечего, – сказал Ривен, словно и не услышав вопроса. – Они только болтать умеют.
– Симон говорит, что ведьм не боятся одни дураки, – сказал Джинкс. Он понял, что и Ривен о своем заклятии говорить не желает. Ну, а на ком лежит третье, Джинкс знал – на нем, спасибо Симону.
– Я думаю, ведьмы и вправду едят детей, – сказала Эльфвина. – Но только по-настоящему злые, а такие встречаются редко. И, ну, вы понимаете, – одних младенцев.
– По-твоему, если дети еще не выросли, так их и есть можно? – возмутился Джинкс.
– Ну, нет, конечно, однако…
– Значит, ты идешь к Даме Гламмер?
– Да, – ответила Эльфвина.
– Я тоже, – сказал Джинкс.
– Она и тебе бабушкой приходится? – поинтересовалась Эльфвина.
– Нет, но… – впрочем, об утраченной им магии Джинкс решил не распространяться. – Она дружит с Симоном.
– Симон – это кто? – спросил Ривен, когда все трое уселись у костра и Джинкс разворошил угли, чтобы огонь вспыхнул снова. Спать никому не хотелось.
– Чародей, на которого я работал.
– Вот кого мне действительно хочется встретить – чародея, – сказал Ривен. Он открыл было рот, собираясь что-то добавить, но запнулся и сконфузился. – Я мог бы… он мог бы… – новая пауза. – В общем, я думаю, что было бы чудесно познакомиться с настоящим волшебником.
– Поброди еще по Урвальду, и какой-нибудь тебе непременно подвернется, – сказал Джинкс. И обратился к Эльфвине: – Я вроде как в общем знаю дорогу к дому твоей бабушки.
– Ой, как хорошо, – оживилась девочка. – Мама дала мне указания, но какие-то не очень точные.
Джинкса радовало, что им по пути. Эльфвина нравилась ему, хоть разговаривать с ней было и труднее, чем с его воображаемой девочкой. Да и вообще, в компании веселее.
– Я тоже присоединюсь к вам, прекрасная дева, – вызвался Ривен. – Я склонен свести с твоей бабушкой доброе знакомство.
– Что-что? – переспросила Эльфвина.
– Он сказал, что будет рад познакомиться с ней, – пояснил Джинкс. В некоторых книгах, прочитанных им в доме Симона, встречались старомодные обороты, которыми изъяснялся Ривен.
– А сам-то ты куда шел? – спросила Эльфвина.
Какое-то время Ривен молчал, а после сказал, явно с трудом подбирая слова:
– Я пересекал Урвальд. Но буду лишь рад отклониться от моего пути, чтобы встретиться с твоей бабушкой.
«Интересно, – задумался Джинкс, – сколько времени нужно потратить, чтобы пересечь Урвальд?»
* * *
Когда наступило утро, они двинулись по тропе на запад. Джинксу казалось странным, что Ривен развернулся и пошел назад по уже проделанному им пути всего лишь для того, чтобы познакомиться с Дамой Гламмер.
Впрочем, странностей у Ривена хватало. Джинкс был бы только доволен, если бы Ривен снова взялся пересекать Урвальд с запада на восток, а их с Эльфвиной оставил в покое.
Они миновали немало боковых тропинок, а никаких указателей, говорящих, куда следует идти, в лесу, разумеется, не было.
– Ты уверен, что это правильный путь? – спросила Эльфвина после нескольких поворотов тропы.
– Да, – ответил Джинкс. – Мы идем на запад.
– Возвращаемся в мою страну, – подтвердил Ривен.
– А как зовется твоя страна? – поинтересовался Джинкс.
– Бахвалес. Она вон там.
– Стало быть, ты направлялся в Ключеземье? – спросила Эльфвина.
Джинкс вспомнил: Толливер Странник говорил ему, что Бахвалес лежит на западе, а Ключеземье на востоке.
Ривен на ее вопрос ничего не ответил, сказав лишь:
– Я должен покинуть Бахвалес, но все еще не покинул.
– Еще как покинул, – заверил его Джинкс. – Сам же говорил, что уже провел в Урвальде десять дней.
– Так ведь Урвальд принадлежит Бахвалесу, – сказал Ривен.
– Ничего подобного!
– Но король Руфус притязает на него.
– На Урвальд притязает и Синезуб, король Ключеземья, – сказала Эльфвина. – А до него от Калликомской прогалины десять дней пути на восток.
– Никаким королям Урвальд не принадлежит! – заявил Джинкс. – Он принадлежит… самому себе.
– Да, согласна, – сказала Эльфвина, – но это не мешает королю Синезубу называть его частью Ключеземья.
Она повернулась к Ривену:
– Почему ты покинул Бахвалес?
– Меня изгнали, – с гордостью сообщил Ривен.
– За что? – не отставала Эльфвина.
– Король Руфус сказал, что я анафема
[18]
.
– А ему эти, как их… нафемы не нравятся?
– Анафема, – поправил ее Джинкс. – Это что-то вроде проклятия. Видать, он и там людей грабил.
– Отнюдь нет, – возразил Ривен.
