Каждого, кто обучается ведению переговоров, учат: секрет разрешения споров заключается в признании, что интересы одной стороны, возможно, не совершенно враждебны и несовместимы с интересами другой стороны и что эти интересы могут совпадать сильнее, чем это кажется спорящим. Следовательно, разрешение споров требует открытого обсуждения подлинных интересов участников споров, выявления сходств, а затем и интегрирующих решений, которые максимизируют выгоды обеих сторон. Эта идеальная концепция была почти оптимальным образом реализована при урегулировании в 1976 году спора о том, кому принадлежит Синайский полуостров – Израилю или Египту. Синайский полуостров был оккупирован Израилем в Шестидневную войну 1967 года, а Египет хотел вернуть себе эту территорию. Обе стороны строили предположения об интересах друг друга (и, следовательно, преувеличивали эти интересы). Вместо очередного военного столкновения, в котором выигрыш одной стороны был бы равен проигрышу другой, Израиль и Египет послали своих представителей на переговоры в Кэмп-Дэвиде, в ходе которых уточнили интересы друг друга. Израиль стремился обеспечить свою безопасность, Египет хотел утвердить свой суверенитет над полуостровом. Израильтянам не был нужен Синайский полуостров; они просто не хотели, чтобы на них нападали с территории этого полуострова. В Кэмп-Дэвиде было принято решение: полуостров возвратить Египту, но вдоль египетско-израильской границы создать демилитаризованную зону. Израиль получил безопасность, Египет – часть своей территории.
Переговоры, увы, редко заканчиваются такими разумными разрешениями. Борьба разворачивается вокруг различий, воображаемых, предполагаемых или ожидаемых одной стороной от другой, а не вокруг более умеренных различий, существующих в реальности.
[209]
Люди уверены, что у них меньше общего с людьми другой расы, другой веры или другого пола, чем в действительности.
[210]
В результате участники конфликта даже отказываются от переговоров друг с другом. Иными словами, мы подозреваем, что замыслы наших оппонентов более радикальны, чем в действительности.
Почему они?
Изучение того, как стереотипы способствуют преувеличению групповых различий, создает опасность появления мысли, будто никаких важных различий не существует вовсе. Это – явная ошибка. Пренебрежение реальными групповыми различиями ошибочно совершенно в той же мере, что и преувеличение этих различий.
Но даже если бы сидящий в нашем мозгу статистик работал с людьми так же хорошо, как с кружками, и точно определял бы масштабы реальных групповых различий, мы бы все равно столкнулись бы с фундаментальной проблемой, которая сопутствует любым статистическим расчетам, – проблемой объяснения. Статистик в нашем мозгу рассчитывает средние величины и обнаруживает отличия в доли секунды, но неправильно объясняет причины существования различий. Один из моих сыновей однажды спросил мою жену: «Мама, отчего седеют только отцы?» Статистик в мозгу сына проявил достаточно сноровки, чтобы заметить: ни у кого из пожилых женщин седины нет, а почти все пожилые мужчины седеют, но не смог дать объяснения замеченному явлению.
Стереотипы обычно дают сбой за пределами наблюдений, когда надо дать объяснение наблюдаемому явлению. Мы склонны объяснять выявленные различия чем-то очень важным, внутренним или стабильно присутствующим у членов группы, а не внешними и потому нестабильными обстоятельствами вроде социальных норм и краски для волос. Чернокожие добиваются в жизни меньшего в силу меньшей генетической одаренности. Мужчины нечувствительны потому, что у них «мужской мозг» и избыток тестостерона. Или же женщинам плохо дается математика потому, что их мышление недостаточно логично – возможно, вследствие избытка эстрогена и окситоцина? Но реальный мир сложнее, чем предполагают эти простые объяснения. Даже очень хорошо осознавая различия между группами, вы все еще можете не вполне понимать причины этих различий.
Чтобы понять, как это происходит, начнем с различия, которое вы и я, будем надеяться, знаем на личном опыте. Я говорю о различиях ума молодых и пожилых. Старение во многих отношениях не подарок. С годами наши тела медленно утрачивают былые возможности. Кроме того, мало-помалу начинает отказывать и мозг. Тесты когнитивной деятельности последовательно демонстрируют постепенное снижение эффективности этой деятельности на протяжении жизни. Удручающую кривую, отражающую снижение познавательной деятельности в остающейся жизни, можно видеть на приведенном ниже графике.
Каждый год я обращаюсь к моим студентам, занимающимся по программе MBA, с просьбой объяснить эти возрастные различия на занятиях. И получаю объяснения двух типов. Объяснения первого типа сводятся к тому, «что люди просто стареют, и мозг перестает работать»: клетки отмирают, нервы изнашиваются. Объяснения второго типа, в сущности, сводятся к утверждению «теряешь то, чем не пользуешься»: старики увязают в старых методах деятельности, перестают получать новые знания и навыки, больше не ходят на занятия, и поэтому их мозг работает менее эффективно, чем в прошлом. Обе теории описывают широко распространенное представление о том, что слова «старение» и «упадок» – синонимы. «Когда биологи-геронтологи и неспециалисты используют термин “старение”, они чаще всего имеют в виду прогрессирующее ухудшение, происходящее в период взрослой жизни», – пишет геронтолог Эдвард Масоро.
[211]
Старение и упадок идут в ногу. Это надо просто принять. С какого-то момента жизнь идет под гору.
На этом графике показана эффективность деятельности мозга в шести тестах когнитивного функционирования на протяжении жизни. С возрастом происходит резкий упадок.
[212]
Обратите, однако, внимание на другую важную характеристику процесса старения: снижение умственных и физических способностей вас не удивляет. Ваши стереотипы говорят вам, что память с годами слабеет наряду с коленями, спиной и всем прочим. Во многих частях света это убеждение – часть культуры. Не может ли знание этих стереотипных представлений о старении считать сбывающимся прогнозом? Если вы считаете, что не можете прыгать, насколько вам будет трудно в прыжке забросить мяч в баскетбольную корзину? Если вы прожили всю жизнь с уверенностью, что с возрастом память слабеет, насколько сильно вы будете стараться выполнить тест? Возможно, пожилые люди показывают более низкие результаты, по меньшей мере отчасти, потому что у них есть собственные стереотипы о пожилых, старении и старости? А не потому, что действительно стары? Согласно результатам некоторых исследований, такая ситуация возможна.
