Как-то раз я бродил по Эрмитажу. «Какие-то не мужественные лица у этих римлян», – сказала тогда моя спутница, разглядывая античную коллекцию бюстов и скульптур. Чутьем самки она сквозь толщу веков безошибочно определила ослабленных благополучием подкаблучников. Точно также любой женщине одного взгляда, мельком брошенного на встречного мужчину, достаточно, чтобы определить, свободен он или под каблуком у жены. Кстати, это несложно. Я и сам потом научился. У мужчины подкаблучника затравленный вид, и в глазах читается страх.
2.5 Христианская цивилизация
Когда народ много знает, им трудно управлять.
Лао Цзы
Взоры всего античного мира были прикованы к Риму. Смертельная болезнь Империи была прекрасно видна и абсолютно понятна современникам. Но особенно хорошо она наблюдалась из провинции, были видны и природа болезни, и возможные пути ее лечения, где сохранялся уклад жизни сбалансированного социума и где контактировали множество различных древних, веками опробованных культур. Не удивительно, что именно в одном из таких мест и возникло христианство. Самый эффективный из существующих компенсационных механизмов, вобравший в себя одновременно и опыт предыдущих религий, и понимание, как противостоять животным инстинктам в условиях очень высокого уровня сытости и безопасности. Настолько эффективный, что стал фундаментом, основой доселе небывалой по своему могуществу и величию христианской цивилизации. Чтобы не отвлекаться, биологический смысл основных положений христианства мы вынесли в отдельную главку. Упомянем лишь самое основное, напрямую касающееся отношений полов. Уже в самой основе христианства, в легенде о первородном грехе в самом поверхностном смысловом уровне мы ясно видим заложенное там прямое антиматриархальное содержание. Вот оно: Бог (высший разум) отдал распоряжение не рвать плод. Однако женщина (высокопримативное существо) под влиянием Змия (животной сущности, инстинкта «укради») сорвала плод. И не только сорвала, но и дала мужчине попробовать, чтобы не нести личной ответственности. Так женщины и поступают в реальной жизни, но расскажем об этом позже. Мужчина же, вместо того, чтобы принять самостоятельное решение, пошел на поводу у женщины и исполнил принятое ей и навязанное ему решение. Тем самым он взял на себя ответственность за ее инстинктивные действия. В результате и у него, и у нее, и у их потомства возникли глобальные проблемы. Самый очевидный вывод, который делал из этой легенды любой современник, наблюдающий дряблых римлян, которыми помыкали их жены: «Нельзя быть подкаблучником, потому что ответственность за несамостоятельное решение – громадна». Кроме того, одна из заповедей христианства – «не прелюбодействуй». Причем Иисус включил в понятие прелюбодеяния и помыслы о прелюбодеянии, и развод, и брак с разведенной женщиной. Таким образом осуществлялась максимальная поддержка пожизненного моногамного брака (устойчивого парного режима) и противодействие стадному сексуальному рынку. Ну и еще. На фоне демографического кризиса Рима, приведшего к его падению, в альтернативной оппозиционной религии не мог не возникнуть культ женщины-матери. Что и произошло. Как-то, гуляя по Лувру, я забрел в зал, посвященный искусству раннего христианства. Там были практически одни изображения Мадонны с младенцем. Очень показательно.
Основа христианства – свобода человека от животных инстинктов. Поэтому христианство было сначала встречено враждебно правящей верхушкой Империи, привыкшей управлять толпой, манипулируя ее животными инстинктами. И лишь когда эффективность новой религии стала очевидна (христиане не тратили свое время и ресурсы на удовлетворение животных инстинктов, а значит работали и жили лучше язычников), христианство постепенно стало доминирующей государственной религией на территории Европы.
Принципиальность католической церкви в антиматриархальном вопросе, а именно выведение ее полностью из-под женского влияния (обет безбрачия католических священников) дала изначально мощный толчок развития подконтрольным ей странам. Впоследствии святая инквизиция, проведя массовую «охоту на ведьм» и противопоставив женскому половому инстинкту инстинкт самосохранения, надолго отбила у женщин желание доминировать в обществе. Чем на несколько веков продлила жизнь европейской цивилизации. За века контроля инстинктивных программ европейцев католицизмом христианский мир успел начать научно-техническую революцию, провести мировую экспансию и взять под свой контроль полпланеты. Однако, к сожалению, католическая церковь, как и все предшествующие ей религиозные структуры, излишне увлеклась коммерческой стороной своей деятельности в ущерб основным обязанностям. Кроме того, встала на пути развития производительных сил. И как следствие, потеряла контроль над ситуацией. Это в свою очередь вызвало падение нравов и справедливое негодование паствы. Поэтому, в период Реформации XVI века католическая церковь была частично реформирована, а частично вытеснена более либеральными протестантскими конфессиями. Это еще больше ускорило экономическое развитие соответствующих стран и привело к преобразованию их иерархий в непирамидальные демократические структуры. Благо, низкопримативный генофонд был к тому времени накоплен, и состав европейских социумов позволял такой переход. В итоге уровень технологий и материальной культуры вырос настолько, что жизнь стала достаточно безопасна и сытна.
Однако к тому времени печальный опыт Рима был забыт, и протестантские конфессии формировались больше в угоду текущей политической и экономической ситуации без четкого понимания опасности освобождения инстинктов. Кроме того, они были лишены реальной власти, а значит эффективной системы устрашения. То есть, возможности противопоставить стадным животным инстинктам прихожан инстинкт самосохранения. Компенсационный механизм потерял реальную власть и стал беспомощен. Протестантское духовенство не давало обета безбрачия и стало уже подконтрольно женской части общества. Христианские заповеди больше не воспринимались также, как современниками падения Рима, как нечто очевидное. Требования традиционного христианства теперь во многом виделись как набор бессмысленных усложняющих жизнь ограничений, встающих на пути к получению удовольствий. И вот, под благородными лозунгами свободы личности, просвещения и борьбы со средневековым мракобесием культурная традиция была изменена, а животные инстинкты уровня человеческого стада выпущены из-под контроля. Довершили дело некоторые человеческие самцы, не обладающие пониманием роли религии в эволюции Человечества, но обуреваемые животным инстинктивным желанием получить наивысший ранг в ученой иерархии. Они не нашли ничего лучшего, чем для повышения собственного авторитета пнуть беззащитного теперь супердоминанта – Бога. Один из них объявил, что «Бог – умер». Другой, что «религия – опиум народа». Третий объяснил происхождение религии исключительно трусостью и невежеством древнего человека. А ее функциональное назначение представил исключительно как средство угнетения трудящихся. Попутно он нагородил столько околесицы, что потом сотни миллионов людей целое столетие расхлебывали последствия. Остальные бросились этим ученым самцам поддакивать, ломать «бессмысленные» догмы и нарушать культурные запреты. Так родились либерализм и свобода личности. То есть система освобождения инстинктов уровня животного стада. Эту тенденцию обычно называют падением нравов, морали, духовности. И с той поры чуть ли не каждый интеллектуал инстинктивно стремится выполнить ученый ритуал самоутверждения. Заявить о своем воинствующем атеизме и независимости свих животных инстинктов от нужд социума, т. н. «свободе личности». Церковь была отделена от государства и стала подвергаться регулярным нападкам со стороны «просвещенных» индивидов.
