– Любовь зла, – сказал Торкилстон и посмотрел на меня с сочувствием, – так что полюбят и нас.
– Кто-нибудь и как-нибудь, – уточнил Ордоньес. – И чем-нибудь.
Из своего угла Ашворд заговорил несмело:
– Действия женщин похожи на скачки блох, та же решительность и непоследовательность. Что предпримете, сэр Ричард?
Я сказал зло:
– Нет сомнения, сбежала с ним добровольно. Что я должен сделать, по-вашему мнению?
За дверью послышался шум, стражи почти втолкнули маленького потрепанного человека в одежде старшего слуги. Он поспешно упал на колени.
– Ваше Величество, дозвольте слово молвить!
Король простонал:
– Говори…
– Я Джон Маклейн, – сказал слуга торопливо, – я нечаянно… совершенно нечаянно подслушал разговор сэра Вильярда с вашим магом Дрескером. Маг говорил ему, что уже все рассказал, чего же еще, но сэр Вильярд настаивал, что на этот раз ему нужны подробности, так как в совершеннейшем отчаянии собирается идти за Камнем Яшмовой Молнии. Маг начал его отговаривать, тогда сэр Вильярд напомнил, что, по преданию, Камень могут найти только впятером, и чтоб там был маг, великий воин, а также трое лиц королевской крови. Сейчас, дескать, уже есть воин, маг, принцесса… а двоих королевской крови могут отыскать по дороге!
Король вздрогнул, поежился, я спросил грубо:
– А маг Дрескер на месте?
– Нет, – ответил слуга, его мелко трясло. – Я как увидел, что его нет, так сразу и кинулся сюда…
Теперь все смотрели на меня, я почему-то выгляжу человеком, готовым принимать быстрые и верные решения, но внешность обманчива, я сейчас не только туплю, а теперь в голове вообще каша.
– Здорово же их прижало, – промямлило что-то во мне моим голосом, – если решились на такое…
Торкилстон сказал негромко:
– Бывает, что прижатые к стене как раз и совершают великие дела.
– Бывает, – согласился я. – Но если Камень хотя бы вполовину так силен, как о нем говорят, очень тревожно, если попадет в руки… гм… отчаявшегося.
Ордоньес бухнул мощно, словно метнул из катапульты огромный камень в стену замка:
– У них же нет шансов!.. Я слышал, надо пройти через Ночную Заводь, а ее еще никто не прошел, победить огненных горгулий, грокхов, герзенов, огнедышащего дракона, каменных големов, железных скарабеев… и это еще не все. Там много такого, чего я просто не запомнил.
Ашворд сказал торопливо:
– Ужасно в любом случае! Кто бы ни добрался до этого Камня Яшмовой Молнии, он обретет такую силу, что сможет испепелить целое королевство! Правда, другие мудрецы говорят, что достигший его откроет двери в мир демонов, оттуда придет великое Зло и уничтожит весь мир…
Я пробормотал:
– Где-то я это уже слышал… И не раз… А так это, раз сто или двести.
Ашворд посмотрел с великим уважением.
– Значит, вы очень знающий человек, – произнес он, – и великий воин. И знаете, что делать.
Я поморщился.
– Да знаю, все знают! Вот только не люблю идти по протоптанному. Сам куда угодно протопчу, у меня такие копыта… Неужели этот дурак ринулся за такой вещью?
Он кивнул.
– Он достаточно безрассуден и доверчив. Кроме того, что здесь его ждет? Погибнуть в пути или в схватке за этот Камень не так ужасно, как смотреть на ваше венчание с принцессой Алонсией. Он выбрал сегодня ночью смерть со славой вместо долгого и мучительного умирания от злости и поражения.
– Да, – согласился я, – лучше уж так, чем… Нет, я просто не знаю! Нам возвращаться нужно немедленно. У меня там начинается великий военный поход, я готовил его долго и тщательно. Все меня ждут.
Ордоньес хмуро улыбался, но его улыбка напомнила мне момент перед абордажем пиратского судна.
– Ваша светлость, – произнес он подозрительно мирно, – а ведь в погоне за этим Камнем даже вы обломаете зубы!
– Знаю, – огрызнулся я. – Потом, я не дурак, как вы знаете, вовсе не ринусь догонять того дурака. Умный в гору не пойдёть!
Забытый нами король проговорил слабым голосом:
– А что еще сказано в пророчестве?
Мы переглянулись, я о Камне Яшмовой Молнии слышал только краем уха от самого же Дрескера, Ашворд ответил неуверенно:
– Там сказано столько… и такое, что за последние пару столетий никто уже и не пытался к нему подойти.
Ордоньес спросил недоверчиво:
– Так уж никто?
Ашворд пожал плечами.
– Всякие бродяги и разбойники не в счет. Сколько их где гибнет – никто не знает. Но короли давно перестали посылать хорошо подготовленные и оснащенные отряды. Почти никто не вернулся, кроме двух-трех случайно уцелевших калек. Потом еще пытались добраться лучшие из лучших воины, кто в одиночку, кто с товарищами, но тоже… неудачно.
Король сказал слабо:
– В пророчестве сказано, что врата Сумрачного Грота, где хранится Камень Яшмовой Молнии, откроются только чистым душам. А взять в руки может только тот, кто… уж и не знаю, кем должен быть!
Торкилстон с задумчивым видом загибал пальцы.
– Меня больше занимает, – обронил он, – что иначе как группе в пять человек нечего и пытаться. Это что же, там надо пройти такое место, где оценивают по весу?.. Нет или не только, раз такие требования к составу. Подумать только, трое королевской крови! Да ни в жисть сразу троих не выгнать в долгую дорогу, где не будет сотни слуг, вытирающих им носы…
Король поморщился.
– Не судите по сплетням. Там сказано, насколько я помню, трое не только королевской крови, но и должны быть прямыми наследниками! Так что Камня им не достичь, но вот что моя дочь с ними…
Я глубоко вздохнул, успокаивая бешено стучащее сердце. Надо идти. Надо действовать. Надо жить. Рыба, которая в каждом червяке видит крючок, долго не проживет. А я еще та рыба.
– Кажется, – проговорил я, повышая голос, – мне увильнуть не удастся. А раз так, надо действовать быстро… у них фора в несколько часов. Но даже, если убежали сразу в начале ночи, не могли уйти слишком далеко. Сам Вильярд мог бы, но если с ним слабая принцесса и престарелый маг…
Притихшая фрейлина робко подала голос:
– С ними и Боудеррия. Она никогда не оставит Ее Высочество.
– Боудеррия будет тащить мага, – возразил я, – а принцессу Вильярд. Это ускорит их продвижение, однако у нас и вовсе не будет на руках такой обузы. Мы сможем догнать если не сегодня к вечеру, то завтра уже точно.
Ашворд заметил:
– Вы бы один да, у вас весьма своеобычный, как я подозреваю, конь… Но ваши благородные спутники?
– Я могу и один, – ответил я.
