Он кивнул.
– Да-да, сэр Ричард, никаких улыбочек. Я в восторге от вашего хода.
Я посмотрел с недоверием.
– Правда, что ль?
– Точно, – заверил он. – Всегда можете сказать женщине, что вам ее навязали, потому пусть сама подлизывается, чтобы понравиться. А вы будете капризничать и отказываться.
– Ну, – сказал я, – особенно отбиваться, может быть, и не буду, когда полезет ко мне в постель… Но, может быть, и буду. Посмотрим по обстоятельствам.
– Я как раз об этом и говорю. Мудрый ход!
Мы прошли по анфиладе залов, придворные почтительно склоняют головы, но не слишком, уже знают: низко склоняться надо, когда присутствуют иностранные послы, это для них, а мне самому эти знаки внимания почему-то даже неприятны, что любого сбивает с толку, а мне придает ореол загадочности.
– Граф Ришар отбыл, – напомнил я. – Барон, вам придется работать больше. Скоро я тоже отъеду в Гандерсгейм… тут кто-то должен оставаться тверд и непокобелим на страже наших идеалов.
Он посмотрел долгим прямым взглядом.
– Я?
– Больше некому, – ответил я искренне. – Вам нужно продержаться, барон, до нашего победного возвращения!
Он поморщился.
– Если вас не занесут черти куда-то еще по дороге.
– Барон, – воскликнул я с упреком. – Как можно говорить такое! Меня могут занести куда-нибудь к чертям только ангелы, я же паладин!
Он криво усмехнулся, отвесил церемонный поклон и остался на пороге, а я бодро и с прямой спиной сбежал по ступенькам навстречу солнцу.
Глава 10
Конюхи вывели под уздцы Зайчика, огромный и черный, словно из застывшей смолы, он грозно раздувал красные ноздри и потряхивал головой, перебрасывая пышную гриву с одной стороны на другую. Глаза блещут грозным весельем, чует дальнюю дорогу.
– Оседлать, – велел я.
– Надолго, ваша светлость?
– Никаких запасов, – распорядился я.
Бобик выметнулся с такой быстротой, словно уверял, что уже ожил и снова готов драться хоть с драконом. Я принял его лапы на грудь, позволил лизнуть в щеку, сам чмокнул в нос.
Арчибальд вышел следом, крикнул:
– Сэр Ричард, мне кажется, вам не стоит отлучаться!
– Почему? – спросил я.
Он сбежал вслед за Бобиком и сказал доверительно страшным шепотом:
– Мне снилась женщина…
Я отмахнулся.
– А что еще могло вам присниться?
Он сказал обидчиво:
– Нет, вы не то думаете! Женщины вообще-то к беде, а мне пригрезилась вообще не простая женщина…
– Ну да, конечно. С вот такими…
Он вскрикнул:
– Я серьезно! Это волшебница наверняка! Она спустилась на белых крыльях…
– Сны все врут, – сказал я убежденно.
Он вскрикнул:
– А как же вещие?
– Не бывает.
– Но разве Господь не посылает такие сны?
Я покачал головой.
– И что? Сатана влезает в них и так запутывает и разбавляет ложью, что лучше такой сон выбросить в помойку целиком.
– Жалко! – вскрикнул он. – Там такая женщина…
В нашу сторону заспешил, громыхая железом, как шагающая башня, довольный сэр Растер. Лицо сияет, в глазах азарт, идет хвастаться, как быстро и споро идет подготовка к турниру.
Я сказал поспешно:
– Берите пример с сэра Растера! Высокоинтеллектуальная и высокодуховная личность, но не выпячивает напоказ свои глубоко, очень глубоко упрятанные ценности. Потому и немногословен, как всякий мудрец, умеет говорить по-мужски кратко. Поинтересуйтесь его мнением по вашей проблеме.
И, подтолкнув его к довольно улыбающемуся Растеру, сам широко улыбнулся им и, вскочив на Зайчика, сказал быстро:
– Вперед! Не задерживаемся, не задерживаемся…
Перед воротами монастыря в самом деле оказались почти моментально, правда, он сразу за городом. Здесь денно и нощно строят, сообразно моим корявым чертежам, паровые котлы. Конструкция куда уж проще, монахи не перестают удивляться, как сами не додумались, всяк же видел, как подпрыгивает крышка над закипающей похлебкой. Даже послушники, которым нужно запоминать молитвы и блюсти строгий устав, зачарованно сбегаются к мастерским.
Отборная группа из инженеров, ремесленников, оружейников и кузнецов в самом спешном порядке строит паровоз. Собственно, паровоз – это тот же паровой котел на тележке, вся хитрость в том, чтобы силу пара передать на колеса и заставить их двигаться.
В прошлый раз я нарисовал криво и косо, поясняя сам принцип рычагов и кривошипов, а инженеры, быстро ухватив суть, сделали уже настоящие чертежи, уточнили размеры, и в мастерских с того дня вовсю кипит работа. Один из дежурящих священников периодически обходит работающих и окропляет святой водой детали будущего механического монстра. Не для монастырских, эти всегда за любые технические новинки, а ради приходящих рабочих. Для разговоров о нечистой силе лучше всего просто не оставлять почвы.
Монахи перехватили повод Зайчика, Бобика несколько раз перекрестили и на всякий случай побрызгали водой, но особо не страшатся, все в руке Божьей, а когда он, вскинув нос и понюхав воздух, сразу же вычислил, где тут кухня, монахи и вовсе перестали его побаиваться.
Ко мне вышел настоятель, отец Тибериус, настоящий цистерианец, глаза умные, взгляд цепкий, приветствовал легким поклоном.
– Ваша светлость…
– Отец Тибериус, – ответил я.
Он перекрестил меня, я благочестиво приложился к его мозолистой руке, здесь даже отец-настоятель любит сам поработать кузнечным молотом, ибо угодно Господу, а еще разгоняет застывающую в молитвах кровь.
– Пришли взглянуть, – спросил он, – как идут работы?
– И это…
– А что еще? Новую головоломку нам принесли?
Я подумал, признался:
– Вообще-то да, принес.
Он весь вспыхнул, словно стог соломы, глаза заискрились, спросил жадно:
– Что?
– Да так, – сказал я, – пустячок. Вы же знаете водяные мельницы…
Он кивнул, сделал приглашающий жест, мы пригнулись, чтобы не стукнуться о низкую притолоку, сделана такой нарочито, чтобы всякий склонял голову, входя, впереди протянулся длинный пустынный коридор, с обеих сторон множество дверей.
– Кто их не знает! – сообщил он запоздало. – На здешних реках трудятся испокон веков.
– И никто не считает, – спросил я, – что колеса крутит дьявол?
Он усмехнулся.
