…и земля отпустила с великой неохотой. Черная выжженная стена приближается слишком быстро, я свернул и неуклюже сделал полукруг, стараясь набрать высоту.
Из самых нижних нор начали с шумом выстреливаться быстрые юркие гарпии, похожие на увеличенных кошек с крыльями, только морды вытянутые, и глаза не желтые, а кроваво-красные.
Я дохнул для пробы огнем, толстая струя ударила в стену, две гарпии дико заорали, им подпалило шкуры, пошли нарезать вокруг меня круги, выискивая уязвимые места.
Чувствуя, как трещат от натуги крылья, я поднялся еще выше и уже с силой дунул огнем в стену. Струя огня, быстро расширяясь, ударила сразу в три норы. Оттуда фукнуло горелой шерстью, перьями и жженым мясом.
Гарпии, что в воздухе, дико завизжали и бросились на меня с растопыренными когтями. Отовсюду из нор, словно получили сигнал, начали вылетать на большой скорости новые и новые твари, похожие на чертей из преисподней. Из каждой, как я заметил, появлялись целыми семьями.
– Хорр-рр-рошо, – прорычал я. – Это даже лучше…
Я дунул огнем прицельно, десятка два гарпий мгновенно превратились в горящие комья, их сразу понесло вниз. Медленно и осторожно поворачивая голову, чтобы гарпии не отыскали щели между костяными пластинами, я экономно выбирал самые плотные скопления этих тварей, мощно дул огнем, и новые десятки сожженных устремлялись к земле.
На меня начали бросаться в зверином исступлении, но бронированная шкура даже не чувствует укусов, я пролетел до конца стены, развернулся, чувствуя себя облепленным, как мошкарой, снова пошел жечь еще прицельнее.
После четвертого захода туча гарпий поредела наполовину, но все равно продолжали бросаться, как безумные, ни одна не пыталась спрятаться в норе, что мне вообще-то на руку.
Случайно бросив взгляд на землю, увидел, как скалолазы рассыпались внизу на всем протяжении черной стены и поспешно добивают прыгающих по земле искалеченных тварей.
Хорошо, мелькнула мысль. Вот теперь им никто не помешает добраться до нор и выжечь там все, перебить отложенные яйца и вообще разорить гнезда так, чтобы ни одна тварь, даже если выживет, уже туда не вернулась…
Крылья ноют, я начал задыхаться, однако заставил себя держаться в воздухе и дуть огнем до тех пор, пока последних гарпий не охватило пламенем.
Из последних сил я растопырил крылья и пошел планировать, высматривая моих Зайчика и Бобика.
Они насторожились, когда я перебрался через полосу камней и пошел, шатаясь, к ним по косогору. Зайчик фыркнул недоверчиво, а Бобик подбежал и очень внимательно обнюхал, словно старался отыскать то, что почуял во мне.
Дважды его шерсть поднималась на загривке, а в горле начиналось глубокое рычание, но я обнимал его за шею, чесал за ушами, и Адский Пес наконец успокоился.
Я кое-как взобрался на Зайчика, он все еще косился на меня с подозрением в больших честных глазах.
– В Тараскон, – сказал я. – Не слишком быстро, а то меня сдует.
Сен-Мари населен куда плотнее, чем Армландия, в этом я убедился снова, когда проскакивали, подобно призракам, мимо верениц нагруженных вьюками ослов и верблюдов, наполненных доверху товарами телег. Здесь редко увидишь пустоши, везде следы человека: то земля распахана, то лес недавно вырублен, то роскошные сады тянутся и тянутся по долинам и даже холмам…
Одно время неслись вдоль нескончаемого поля с ячменем, что незаметно перешло в хлебное, а дальше снова сады, здоровьё полей, рощи акаций, огороды и деревенские риги, добротные, насколько я успевал увидеть в быстро проносящихся мимо смутных образах.
Зайчик чуть сбавил бег, взметываясь на крутую насыпь, на самой вершине высится старинный дворец, переоборудованный под крепость. Из древнего гранита, с толстыми стенами, окошки под самой крышей, узкие, не пролезть, но удобные для стрельбы из лука… и тут же внизу распахнулась золотистая долина, вся в квадратиках полей с поспевшей пшеницей…
Наконец берег, Зайчик повернул без напоминания и понесся по самой кромке, иногда проносясь по воде, но брызги запоздало вздымаются далеко за спиной. Везде пусто, грозное напоминание о пиратах. Кейдан так и не смог наладить защиту от морских разбойников, чересчур длинная полоса берега, а держать войска в постоянной готовности, рассредоточив по всей длине, – глупо и опасно, пираты быстро и неожиданно бьют в одну точку.
Я начал узнавать знакомые места, и тут же вынырнула и стремительно понеслась навстречу толстая недостроенная башня, больше похожая на остов большого зажиточного дома. Я перевел Зайчика в простой галоп, уже видно строителей, облепили башню, как муравьи, леса только с одной стороны, с другой материалы поднимают в корзинах и мешках.
Меня увидели, узнали сразу, что не удивительно, когда-то я здесь покуражился и покуролесил, таких орлов запоминают и стараются обходить стороной.
Навстречу заспешил толстый монах в длинной рясе, подпоясанной веревкой.
– Ваша светлость, – вскричал он, – наконец-то!
– Что-то стряслось? – спросил я.
Он всплеснул руками.
– Ну как же? Такое дело начато! А вас нет и нет…
– Да я не бабами занимался, – сказал я, оправдываясь. – Тоже… коммуникациями.
Рабочие приняли повод Зайчика, Бобик сперва вел себя смирно, не пугал, но едва понял, что его всего лишь опасаются, но не страшатся, пошел прыжками, все вынюхивая и проверяя, так ли все лежит, никто ли не обронил окорок.
Внизу в трех шагах от башни идет вниз отвесный скалистый берег, не слишком высокий, хорошие пловцы могут нырять с разбега, а на той стороне водной глади спешно строится на таком же возвышении башня-близнец, массивная, тяжелая и грозная.
Примчался священник, ему что-то на ходу шепчут в уши монахи, он досадливо отмахивался, а когда очутился передо мной, отвесил почтительный поклон.
– Ваша светлость, я отец Стоундерий. Руковожу строительством.
– Из какого монастыря? – потребовал я.
– Святого Цистерия, ваша светлость.
– Прекрасно, – изрек я. – Тогда дело в надежных руках.
– Спасибо, ваша светлость… Не желаете взглянуть чертежи?
Я воскликнул:
– Что значит, желаю ли? Я сгораю от нетерпения!
Он взглядом отыскал вблизи груду ящиков, торопливо развернул на верхнем лист бумаги.
– Вот, – сказал он и потыкал в чертеж пальцем с обкусанным ногтем, – вот как будут выглядеть, когда закончим.
Я с подозрением всмотрелся, башни в самом деле хороши, перекроют вход в бухту надежно. Потопят десяток кораблей, а сами выдержат любую стрельбу из корабельных катапульт, каждый камень в основание стен привозят на отдельной повозке.
Это не значит, что и раньше не возникала идея построить такие же, но брались вяло и нерешительно, а пираты без особой спешки все рушили и сжигали, пока эта идея не стала казаться глупой.
