Некоторые поддавались страху и находили логические объяснения для того, чтобы осторожничать. Но в итоге они возвращались к огню.
Я много раз видела, как людей осеняло: «Черт возьми, да! Я достойна гораздо большего!» Для меня дороже всего эти озарения — понимание своей значимости, а еще то, что люди осознанно делают разумные шаги к радости, уходят от обязательств и иллюзий, мешающих осуществить их заветное желание.
Я знаю, что правда такова: мы страстно желаем играть в бóльших масштабах, на более глубоком уровне и блистать.
Те вещи и люди,
которые не вдыхают в вас жизнь,
слишком незначительны для вас.
Дэвид Уайт, поэт
Итак, мои дорогие «разжигатели огня», искатели свободы! Чтобы в вашей душе пылал неуемный огонь, а время было потрачено с пользой и удовольствием, мы собрались здесь с целью выяснить, что истинный успех означает для вас. Давайте раздуем это пламя в вашем сердце с помощью вопросов — и глобальных, и микроскопических. Давайте проложим новые пути в ваших синапсах, обдумывая возможности и узнавая о проявленном мужестве. Пусть огонь ваших желаний запылает ярче. Ведь, выпустив свой свет на свободу, вы приобретете истинную природную силу.
Часть I
Заклинание
Дайте себе определение сами
Я обнаружил, что ограничений мало, если поступать так, как я хочу.
Джонни Кэш
Правда прорывается наружу
Не стоит слушать советов человека, если вы его недостаточно знаете, или у него никогда не было грандиозной мечты, или он не переживал период страданий. Или человека, с которым вы не отметили как минимум один важный религиозный праздник. Ожидающие вас беседы полны наставлений и советов, так что нам с вами нужно познакомиться поближе. И прежде чем вы, руководствуясь моими указаниями, перейдете к самокопанию и уточнению своих желаний, позвольте мне представиться, рассказав об определяющем моменте в моей жизни.
Мы сидели за угловым столиком в кофейне JJ Bean на углу Коммершел-драйв и Шестой авеню в Ванкувере. Рядом с моей чашкой мятного чая лежали кипа кредитной документации, перечни условий финансирования и списки вопросов для обсуждения. Я надеялась, что Ланс, мой инвестор и наставник, даст мне честные и мудрые советы. Мою компанию разрывали на части столкновения характеров и мотивов. Ситуация была скверная. На кону стояло все: сотни тысяч долларов, пять лет упорного и вдохновенного труда, долгосрочные отношения, репутация — иными словами, грандиозная мечта. У меня были юрист (точнее, два), бизнес-тренер и психотерапевт-буддист.
«Вы свободнее, чем вам кажется»
А нужен мне был друг с уверенной деловой хваткой, разбирающийся в правилах игры и знающий меня.
Мой лоб пересекала морщина — признак отчаянных поисков выхода из ситуации. Я металась, не находя ответов, перескакивая со сценария А на Б или… Я. Ланс явно понимал это. Его глаза весело поблескивали, когда он произнес: «Вы свободнее, чем вам кажется».
Да вы шутите! Я свободна? У меня еще никогда не было столь отчетливого ощущения, что я в ловушке! Моя нервная система испытывала невиданные нагрузки. Банкиры звонили мне на мобильный, инвесторы проводили встречи втайне от меня. Раньше я души не чаяла в соосновательнице нашего бизнеса, но теперь мы не разговаривали вот уже несколько месяцев…
Боевое крещение: что привело меня сюда
«Пока не можешь быть, старайся казаться» — этой наукой я овладела на отлично, но в итоге она сослужила мне плохую службу. В 2000-м я ходила с прямым каре, в черном костюме и туфлях на низком каблуке. Тогда я занимала должность исполнительного директора вашингтонского аналитического центра, где работали футурологи мирового уровня. Я передавала отчеты Пентагону и Всемирному банку, справляясь с невероятной командой эксцентричных интеллектуалов, достойных клуба «Менса»
[2]
. Они строили предположения и проводили анализ потенциальных результатов эпидемии СПИДа в Африке, возможного дефицита воды в мировом масштабе, хаотичной деградации общества… и так далее. Это был образцовый пример аналитического центра: хорошо организованный, быстро действующий и получающий финансирование. Меня почти каждый день спрашивали, какой университет я окончила (никакой), и просили подписать очередной договор о конфиденциальности (что я и делала). По будням с девяти утра и до пяти вечера я читала об оружии массового уничтожения и сценарном планировании, по выходным — поэзию Рильке, богословские труды Джидду Кришнамурти и последний выпуск журнала Rolling Stone.
Джеймс Карвилл сказал: «Округ Колумбия — это Голливуд для некрасивых». Считается, что работать в аналитическом центре в Вашингтоне престижно. Но, несмотря на свою должность и пропуск в Белый дом, я боролась с мощным комплексом самозванки. Я тосковала по поп-культуре и мистицизму. Моя, скажем так, прогрессивная позиция противоречила поведению и установкам, характерным для политической сферы. В первый месяц работы в аналитическом центре я явилась на встречу в Белый дом с фиолетовыми прядями в волосах. Когда я зашла в зал, реакция была такая, будто я показала удостоверение сотрудника КГБ. После собрания председатель отвел меня в сторонку и спросил, подмигнув: «Вы здесь новичок, да?»
Я многому училась, но чаще всего это сопровождалось внутренними страданиями. В конце концов я уволилась, а точнее — сбежала на родину, обессилев и запутавшись. Глядя на свои туфли на низком каблуке, я думала: «Черт возьми, кто купил этот ужас?» Я отнесла свои деловые костюмы в секонд-хенд, покрасила волосы в ярко-рыжий цвет, сделала пирсинг носа и несколько новых татуировок. Что и следовало ожидать.
За этим последовал неизбежный кризис самоопределения и поиски себя. Я побывала в Индии и лично встретилась с далай-ламой, провела некоторое время в ашрамах
[3]
и духовных центрах, пила чай с Экхартом Толле
[4]
. Чтобы зарабатывать на жизнь, я возродила свое старое агентство PR и коммуникаций «для новаторов и новаторских проектов» и стала делать то, чем клялась себе никогда больше не заниматься: продавать идеи других людей пресыщенным телевизионным продюсерам и ведущим радиопередач. Тем временем мы с друзьями планировали привлечь средства — миллион долларов, чтобы открыть заведение, где были бы спа-салон, студия йоги, культурный центр, ресторан с экологически безопасной едой и бутик (можно было бы продавать франшизу!). Но внезапно до меня дошел очевидный факт: я не хотела такую работу, на которой нужно было иметь целый набор ключей и проводить оценку эффективности работы персонала. Я попыталась поступить в художественную школу и до сих пор храню присланное оттуда письмо с отказом.
