К нашему разговору прислушивалось несколько воинов, один сказал торопливо:
– Мы все пойдем за своими сеньорами.
– Прекрасно, – сказал я. – Кто оседлает первым, тому золотой. Последнего оставим дома.
Их как ветром сдуло, на каждого коня бросалось по несколько человек, стараясь помочь своим.
Я провел ладонью по лицу, сгоняя усталость, что нахлынула, как морская волна, и накрыла с головой, повернулся к Паньолю.
Он осматривал меня с головы до ног с напряженным вниманием. Доспехи с меня кое-как стащили, некоторые части пришлось отдирать с засохшей кровью, рубашка тоже в коричневых пятнах, одного рукава нет вовсе.
– Вам надо все это смыть, – сказал он хмуро. – Сейчас девки приготовят бадью с горячей водой…
– Некогда, – вздохнул я. – Я бы еще как рад! Надо спешить.
Он спросил почтительно:
– Подготовить отряд сопровождения из крепости?
Я покачал головой.
– Маленький ударный отряд мобильнее большого войска. В данном случае так лучше. Надеюсь, в арсенале герцога отыщется еще комплект приличных доспехов?
Он проворчал:
– Может быть, приготовить к ночи?
Я покачал головой.
– Возможно, к ночи придется готовить еще один.
Он охнул:
– Господи! На вас не напасешься, ваша светлость. Так и до разорения недолго.
Он старался говорить бодро, даже шутливо, но в глазах страх, на лице сильнейшая тревога.
– Надеюсь, – ответил я, – затяжной войны избежим. Я люблю все заканчивать миром. Надеюсь, все-таки меня назовут Ричардом Миротворцем. Ну, или как получится.
Он кивнул:
– Да, скорее, как получится.
Он быстро подозвал двух воинов, отдал приказы, те унеслись со всех ног. Из дверей продолжал выбегать народ, на меня смотрели со страхом, что для правителя в первые дни вообще-то хорошо.
– Ваша светлость, – проговорил Марсель, – все-таки позвольте сопровождать вас!
– А кто будет бдить здесь? – спросил я. – Хотя, как видишь, я не особенно и возражал, когда напросились благороднейший граф Гатер и доблестный граф Стерлинг…
– И барон Уроншид, – крикнул сэр Гедвиг еще издали. – Ваша светлость, гнать будете – не пойду! После того как вы исчезли, чего мы только не передумали!..
– Тогда распорядитесь подготовить себе коня и доспехи, – сказал я. – Выступаем немедленно, барон. Без всякого пира!
Они все еще посматривали с великим изумлением на мою одежду, что уже и не одежда, а едва скрепленные друг с другом окровавленные клочья. Только крестик на шее уцелел, его подарил на прощание папский легат, кардинал из Ватикана, хотя серебряная цепочка совсем тоненькая, вообще могла бы перетереться.
Мне хватило несколько минут, чтобы обтереться мокрой тряпкой, сменить одежду, после чего на мне, как на манекене, закрепили рыцарские доспехи.
Я взмахом руки отослал слуг, осмотрел себя в зеркале на стене. Выгляжу неплохо, лицо похудело, ушла детская припухлость щек, уже давно смотрюсь резким и напористым, да среди этого неспешного мира и стал таким, плечи все еще раздаются от постоянных нагрузок, грудь широка, железо панциря ношу с легкостью…
Тихий мелодичный звон шпор раздался от противоположной стены. Меня окатило холодом, я остался неподвижен и с виду расслаблен, но глаза скосил в ту сторону.
В комнате я один, подсказывает зрение, даже тепловое ничего не обнаружило, я лихорадочно задействовал все чувства. Голова закружилась так, что оперся о стену, мир стал цветным и двигающимся, однако я уже знаю, как выглядит моя комната в запаховом…
…а вот эта шершаво-сладкая струя движется ко мне, могу определить рост, массу, даже форму фигуры. Мужчина средних лет, поджарый, достаточно крепок, не голоден, состояние напряженно-возбужденное, особой агрессии нет, но чувство превосходства зашкаливает…
Я выждал, когда он приблизился на расстояние двух шагов, зевнул и, лениво поворачиваясь, начал сладко потягиваться, незнакомец чуть-чуть отстранился, когда моя рука оказалась в опасной близости от его лица, а я, уже все высчитав, ударил сильно и резко.
Кулак впечатался в твердое, то ли челюсть, то ли нос, незнакомец отшатнулся, но устоял на ногах. Я прыгнул на него, сбил наземь и, выхватив нож, прижал лезвие к пока незримому горлу.
– В невидимочек играемся? Да таких у нас на базарах пучками продают!
Он хрипел, со стороны посмотреть, я лежу на воздухе над полом, нож тоже держу в пустоте, однако из-под лезвия показалась алая кровь.
Подо мной прохрипело:
– Сдаюсь…
– Прими надлежащий вид, – прорычал я люто. – Я тебя и так вижу, но перед герцогом никто не смеет быть в неподобающем виде!
Черед долгую минуту начала проступать цветная одежда, сапоги, затем голова, кисти рук. Я навис, прижимая к полу рослого, сухощавого мужчину, у него запавшие умные глаза, щеточка усов, взгляд испуганно-удивленный, старается не дышать, лезвие моего ножа прижато к сонной артерии.
– Ваша светлость, – сказал он умоляюще.
Я убрал нож, поднялся и отступил к столу. Он встал медленно и с опаской. Я сел на край стола, свесив ногу.
– И что?
Он сказал торопливо:
– Ваша светлость! Спешу заверить, у меня никаких злых намерений. Иначе, как вы понимаете, я бы мог ударить сразу.
Я кивнул:
– Знаю. Потому ты еще и жив.
Он слегка опешил, затем натянуто улыбнулся.
– Да-да, вы же заметили меня сразу… Я Фридрих Мартин фон Боденштедт, младший сын лорда Бальтасара. Богатством не наделен, подвигами не отмечен, но мне повезло кое-чему научиться у побывавших у нас магов, потому я сразу же поспешил в Альтенбаумбург, как только услышал, что прибыл герой, сумевший одолеть самого Хорнельдона.
– Зачем? – поинтересовался я. – Потягаться силой?
Он испуганно потряс головой.
– Нет-нет, я не рвусь к подвигам. Просто хотел предложить вам мои услуги. Мое появление в таком виде глупость, конечно, мальчишество. Хотел произвести впечатление… Простите, ваша светлость.
Я кивнул.
– Ладно, забыто. Сам, наверное, не удержался бы.
– Ваша светлость, – сказал он покаянным голосом, – я только хотел продемонстрировать, что я пригожусь вам в вашей войне…
– Как?
Он взглянул с недоумением.
– Могу неузнанным пройти в лагерь варваров, узнать их секреты. Могу захватить пленного…
– А-а-а, – протянул я, – вы про этот Гандерсгейм…. Ну да, вообще-то вы правы, сэр Фридрих. Да, ваши таланты там будут востребованы, не сомневаюсь.
