Он чуть опешил, слишком я быстро перехожу к сути, пропуская большие куски обязательного разговора, сказал все так же громко, но чуть менее напористо:
– Я вообще-то сказал о моей земле, которую топчете копытами ваших поганых коней, где только и нашли таких уродов! Но если вы так уж сильно…
Я прервал:
– Хватит. Доставайте меч. А то болтаете, как служанка. У них научились трепаться попусту?
Он взревел страшным голосом, с лязгом опустил забрало и выхватил меч. Я пустил Зайчика шагом навстречу, а тот уже понесся на меня, пугающе огромный и с длинной полосой сверкающей стали в руке.
Сердце бьется часто, кровь вздула мышцы и обострила реакции. Я ощутил, как все замедляется, барон Гарфильд приближается и приближается с поднятым мечом, а я уже прикинул, как приму удар на щит чуть под углом, чтобы лезвие соскользнуло, никого не задев, а сам всажу острие в живот…
В последний момент, подставив щит, я качнулся в сторону противника, кони задели друг друга боками, а я с силой ударил рукоятью меча в забрало.
Конь пронесся дальше, барона отбросило на круп. Он некоторое время пытался выровняться, но лопнула подпруга под его немалым весом, тяжело рухнул и дважды перевернулся.
Я остановил Зайчика, неспешно развернулся в обратную сторону, уверенный, что барон лежит недвижимо, раскинув руки, а из промятого забрала сочится кровь, однако барон вскочил достаточно живо, меч и щит в руках.
– Бой!.. – закричал он бешено. – Я не признаю поражения!
Я крикнул так же громко:
– Барон, вы не виноваты, что лопнули ремни!.. Конечно же, это простая случайность…
Он хмуро смотрел, как я соскочил с коня и двинулся к нему навстречу. Демонстрируя уважение, я прикрывался щитом, а меч держал вытянутым вперед.
– Бой! – сказал я. – Все на равных. Сначала.
Он взревел что-то нечленораздельное, бросился вперед и обрушил град ударов. Я старательно подставлял щит под тем или иным углом, и тяжелый меч соскальзывал, как с ледяной горки. Барон всякий раз проваливался, я мог бы ударить в спину или дать под зад, но я терпеливо вел поединок, пока чутье не подсказало, что кираса барона не случайно поблескивает синеватыми искорками, это же сигнал о ее повышенной прочности…
Я дал оттеснить себя к моему коню, отшвырнул меч и схватил боевой молот. Мои рыцари ахнули, барон зло хохотнул:
– Что вам даст это оружие…
Я с силой ударил его в грудь. Послышался хрустящий треск, словно лопнула толстая льдина. Барона отшвырнуло на два шага, он рухнул спиной на землю, начал подниматься, болезненно морщась, и тут все увидели, что стальная кираса раскололась на крупные куски. Один осколок выпал, когда барон сумел подняться, остальные держатся чудом.
Барон, не веря глазам, щупал грудь, и еще один кусок стали с острыми краями оказался в его булатной рукавице.
Я устало опустил молот.
– Сэр Джеймс, – сказал я с предельным уважением, – неблагородно с моей стороны пользоваться промахом вашего оружейника!.. Усиливая прочность панциря, он сделал его чересчур хрупким.
Он прорычал:
– Я повешу эту сволочь…
Я прервал:
– Просто вернитесь, пусть вам заменят панцирь. Или пошлите слугу за другой кирасой. Не беспокойтесь, я подожду.
Он несколько мгновений смотрел на меня бешеными глазами, затем со злостью бросил меч мне под ноги, ухитрившись даже это проделать красиво и размашисто.
– Черта с два!.. Я побежден, сэр Ричард! Не вашей силой, этого я никогда не признаю, но вашим благородством.
Я сказал благожелательно:
– Я много слышал о вас хорошего.
Он удивился:
– Правда? Наверное, с кем-то перепутали.
Я не двигался, а он приблизился, опустился на одно колено и, глядя мне в лицо, сказал кратко:
– Вы мой сюзерен, ваша светлость! Обязуюсь хранить верность и защищать ваши интересы, как свои.
– А я клянусь защищать ваши интересы, – ответил я, – как свои. Встаньте, сэр Джеймс. Я подтверждаю ваше право на владение землями, которые находятся под вашей благородной рукой рыцаря, что чтит старые традиции. Возвращайтесь и управляйте ими так же мудро, как делали раньше. Сожалею, что не могу навестить вас сейчас и воспользоваться вашим гостеприимством, но у моего отряда еще долгий путь.
Он поднялся с колен, распрямил спину и взглянул мне в глаза.
– Сэр, скажу честно, несмотря на поражение, я счастлив, что у нас появился лорд, чтущий старые обычаи ведения поединков!
Я ответил благосклонной улыбкой, мне подвели Зайчика, я вскочил в седло и поднес пальцы к виску.
– Еще увидимся, сэр Джеймс!
Глава 7
Граф Гатер сказал ревниво:
– Уж очень хороший способ он нашел, чтобы принести вассальную присягу! Такого наверняка не забудете.
Я удивленно спросил:
– Что, он это нарочно?
Граф покачал головой.
– Нарочно выехал наперерез, это точно. Обычно не обращает внимания, когда здесь ездят из других земель. Явно же старался нас перехватить и затеять ссору.
– Зачем?
Он ухмыльнулся:
– Испытать вас на прочность. Он уважает только тех, кто сильнее. Вздорный человек.
– Теперь это неважно, – сказал я. – Главное, что он…
Я поперхнулся, по земле пробежала стремительная легкая тень. Большая птица с розовым опереньем красиво скользнула над нами, резко снизилась и опустилась впереди за покрытыми пылью придорожными кустами.
– Простите, граф, – сказал я.
Он не успел слова сказать, я уже унесся, пригнувшись к роскошной конской гриве. Меня опередил Бобик, черной стрелой вломился в кусты, там поднялась пыль, спустя мгновение вышла смеющаяся Иллариана, а счастливый Бобик прыгал вокруг нее, как козленок, взвизгивал и лизал ей руки.
Я на ходу подхватил ее и поднял в седло. Она счастливо прижалась ко мне, я замер, вслушиваясь в сладкий стук ее сердца, впитывая ее жаркое дыхание.
За спиной простучали копыта, зазвучали мужские голоса. Я наконец поднял голову, граф Гатер смотрит с гордостью, словно это он добыл сказочную женщину.
– Поздравляю, ваша светлость, – сказал он с чувством.
– Спасибо, граф.
Иллариана поглубже спрятала лицо на моей груди, и граф деликатно придержал коня.
– Спасибо, – прошептал я.
– За что? – так же тихо спросила она.
– Что не стала ждать, – объяснил я, – когда прибуду в Альтенбаумбург.
В полдень проехали через реку по странному мосту со старинными бронзовыми драконами у входа с той и другой стороны. Перила тоже украшены затейливой резьбой и мелкими барельефами, в то же время мост переброшен через довольно широкое водное пространство без единой опоры.
