Наконец невидимые плечи перестали зудеть, топоры полностью ушли в стены.
Боудеррия обратила на меня удивленные глаза.
– Но… как?
– Мы нажали на плиту здесь, – объяснил я. – Произошел запуск, говоря по-умному, хотя бы этого можешь не понять… Для остановки нужно было наступить там, на той стороне, что и сделал твой меч. Как видишь, пригодился.
Она всмотрелась, плита под мечом в самом деле слегка просела в сравнении с другими.
– Мой меч не только для таких целей годится, – буркнула она. – Откуда вы всегда знаете, как их проходить?
Я пожал плечами.
– Если скажу, что сам делал чертежи для всех подобных ловушек… поверишь?
Она пробормотала, чуточку ошалелая:
– Ну… вообще-то… теперь… могу…
– Ну и зря, – сказал я. – Стал бы такой ерундой заниматься! Я герцог или не герцог? Это другие делают, а мне с нижайшим поклоном на подпись. Я человек дотошный, всегда смотрю, под чем ставлю свой красивый росчерк! А то так хрюкнуть не успеешь, как в женатых окажешься.
Глава 11
Она шла за мной сердитая и недоумевающая, а когда с обеих сторон затрещало и стены начали медленно сдвигаться, сразу сказала:
– Я молчу в тряпочку!
– Правильная женщина, – пробормотал я. – Но редкая, как та птица, что перелетела Днепр вдоль течения.
Она вертела головой во все стороны.
– Что делать будем?
Я спросил:
– А ты думаешь, почему плиты не обрушиваются сразу? А вот так медленно-медленно, словно не камни, а толпа зомби?
– Почему?
– Потому что убили бы и строителей, – объяснил я. – А так дают время… В общем, нам сюда.
Я уперся плечом в неприметную боковую плиту. Открылся узкий проход, пришлось двигаться боком, но через пять шагов вышли в большой светлый зал с зелеными малахитовыми стенами.
Боудеррия почти выпала следом, глаза как блюдца, рот распахнут, словно у голодной вороны.
– Как это мы… сквозь стену?
– Noclip, – ответил я отстраненно. – А тебе какая разница? Вы против нас чарами пользуетесь чаще, чем мы против стен… Очаровашки чертовы… Похоже, мы наконец-то добрались до цели!
Она сразу выхватила мечи и начала оглядываться, пригибаясь, как хищный зверь перед прыжком.
– Где?
– Осторожно, – предупредил я. – Мечи против магии, увы, редко эквивалентны…
– Чем плохи мечи?
– Оружие ближнего боя, – сказал я сожалеюще, – а маг – боец дистанционный.
Она опустила мечи и хмуро наблюдала, как я вытащил из чехла лук, натянул тетиву.
– Какой-то вы странный рыцарь, сэр Ричард.
– Я правитель, – ответил я со значением.
– И что?
– Значит, – пояснил я, – во мне есть рыцарство, чтобы я мог понимать интересы рыцарей и проводить их в жизнь, во мне есть простолюдинство, я их лорд тоже и должен о них заботиться, во мне есть торгашество, так как купцы тоже мои, я должен чувствовать их нужды и открывать им пути к наживе, во мне есть все пороки, чтобы я знал желания подданных…
Она отшатнулась, затем указала кивком в сторону стены.
– Там враги, а вы меня пугаете своими пороками!
– Пугаю? – изумился я. – Соблазняю!
Я тихохонько высунулся из-за угла стены. Боудеррия напрасно трясется, никто не нападет, подземный город мертв в смысле защитных ловушек и заграждений, а отдельные работающие не в счет, да и созданы уже поздними поколениями, изрядно одичавшими.
Трое охранников расположились у входа, крупные мужики в старинного вида доспехах, но видно, что с чужого плеча. Да и сейчас любовно и гордо осматривают свои конечности, чуть ли не пылинки сдувают. В трех шагах на стене висит огромный медный щит, отсвечивает нагло, как может только медь, соревнуясь со скромным блеском золота.
– Не профессионалы, – определил я. – Из ближайших племен завлек обещаниями…
Она снова подняла мечи.
– Оставайтесь здесь, я уложу их сама.
– Нет, – сказал я. – Успеют поднять тревогу. Видишь тот щит? Стукнуть раз – тут же сбегутся все.
– Я могла бы успеть…
– Я человек осторожный, – объяснил я.
Боудеррия молча смотрела, как я наложил стрелу на тетиву, оттянул до уха. Ее тело напряглось и стало похожим на вырезанную из дерева фигуру и покрытую светлым лаком.
Я высунулся из-за стены и сразу же спустил тетиву, прошептав:
– Не стой под стрелой…
Стрела была еще в полете, как я выхватил вторую, мигом опустил на тетиву и с силой натянул.
– И ты не стой, попадет и тебе…
Все трое увидели меня, но две стрелы ударили в цель, третий метнулся к щиту, стрела ударила его сзади в шею и пронзила насквозь.
– Лысый пешему не конный, – сказал я.
Боудеррия метнулась вперед, пока я убирал лук, мечи страшно блещут в мускулистых руках, добежала, оглядела всех троих, касаясь остриями мечей.
– Мощные у вас заклятия, – проговорила она озадаченно. – Все трое сразу… Даже не хрюкнули.
Я приблизился, довольный, кивнул важно:
– Главное, не успели.
Она посмотрела на щит, один из стражей успел к нему ринуться, но не добежал двух шагов.
– Может быть, хоть теперь в него стукнуть?
– С какой стати? – спросил я.
– Может, честнее принять открытый бой?
– Они сами не примут открытый, – предупредил я. – Близость к магии, богатству и красивым женщинам… гм… ну вон как ты, весьма и зело портит людей. А от удара в спину… или пущенной стрелы и ты не увернешься.
Она вздохнула и пошла в проход за мной молча, я только слышал ее сдержанное дыхание.
Нерационально извилистый ход повел по спирали вниз, распахнулся зал, больше похожий на пещеру, где муравьи держат расплод, если можно вообразить себе муравьев размером с волков. Боудеррия настороженно осматривалась, замедляла шаг у крупных драгоценных камней в стенах, и она ощутила тщательную отделку, будто неведомые строители тщательно стилизовали зал именно под естественную пещеру.
Я осторожно переступил через ручеек, быстрый и прозрачный, несется по каменному ложу целеустремленно, будто выполняет указание горного герцога.
– Пить не смей, – предупредил я.
– Воды Стикса? – спросила она шепотом.
– Да, – согласился я. – Козочкой станешь. Мало ли через какое захоронение отходов бежит…
– Почему здесь никого?
– Ничего важного, – предположил я. – Людей у Тиларета очень мало, он поставил их у самых уязвимых мест… Или тех, которые никак не миновать по дороге к нему. Настоящей охраны здесь не будет.
