Я сказал вяло:
– Хватит, граф. Я уже вижу, какое я дерьмо. Даже этот, из Сен-Мари, и то отказался! А я ж по глазам видел, что из рук готов выхватить… Что с людьми делается?
Он сказал примирительно:
– Думаю, в другом случае он бы взял, но сейчас, глядя на других, не решился стать белой вороной.
– То-то и оно, – сказал я с досадой. – А мог бы взять и говорить хвастливо, что все дураки, а он один умный!.. Но не взял. А по уму, хитрости или высоким идеалам… сейчас не так важно. Важно, что общий дух войска намного выше, чем я думал, а это непростительно для вожака.
Он сказал с сочувствием:
– Не убивайтесь. Это даже хорошо…
– Что хорошего?
– Что недооценили энтузиазм рыцарских масс. Плохо, если бы переоценили.
Я проворчал:
– То и другое плохо. Я должен быть… всезамечающим. Теперь я понимаю Бонапарта… Был такой полководец в моих землях. Когда короли соседних земель требовали, чтобы подписал неудобный для него договор и отступил, он закричал в бешенстве: «Это они могут терпеть поражения и благополучно возвращаться на свои троны!.. У меня трона нет, любое поражение для меня – гибель!»
Ришар подумал, спросил осторожно:
– И что, он потерпел поражение?
– Да, – ответил я. Подумал, добавил для объективности: – Но до этого завоевал фактически весь мир.
Мы помолчали, я прислушался к разговорам по ту сторону тонкой стенки шатра и наконец-то ощутил то, что давно должен был почувствовать: стыд. Я собирал войско из всех королевств, обещая земли, добычу, титулы, богатство, однако даже простые воины сейчас говорят не о трофеях, а о том, что и эту страну приведут в лоно церкви, восстановят попранные храмы, монастыри и что законы христианства воссияют и над этими землями.
Граф с недоумением вскинул голову, когда я рывком поднялся, набросил на плечи плащ и направился к выходу.
– А сейчас куда, сэр Ричард?
– В обоз, – ответил я. – Победа куется всегда в обозах. А наступление начинается с чертежных досок.
Часть вторая
Глава 1
После битвы при Шварцвельде, как ее назвали, конные отряды ускоренным маршем продвигались дальше, оставив обозы под охраной пеших войск. Впереди двигалась широким фронтом конница сэра Норберта, все больше приобретая вес в этой войне, усиливаясь добавочными отрядами, получая лучшее вооружение.
Жители города Татрей охотно согласились восстановить и укрепить городские ворота, но наотрез отказались давать ремесленников и материалы, чтобы выстроить сторожевую башню за пределами королевства у единственного моста через реку Гуцая.
Сэр Норберт тут же вывел весь городской совет на площадь и велел немедленно повесить, что сделали с великой охотой. Все-таки жители города не порабощенный варварами народ, а с союзниками противника никто церемониться не будет.
После такой устрашающей меры уже ни в одном городе ему не перечили, он получал и людей, и материалы, и нужное количество телег.
Ко мне начали обращаться из городов и королевств, я принял первые две делегации милостиво, остальным велел сообщить выработанную завоевателями общую линию.
Мои полководцы, а также наиболее знатные лорды из Вестготии, Ундерлендов и Брабанта то и дело сами начинали интересоваться, как поступать с гандерсгеймцами, наконец я собрал всех и объявил:
– Как с варварами обращаться – знаете? Знаете!.. Ну вот, хорошо. И что с их землями будет, тоже для вас не секрет, еще как не секрет!.. Теперь давайте раз и навсегда определимся с очень важным вопросом! Города, где живет в автономии население Сен-Мари… гм… там нас могут принять, как освободителей, но пусть вас это не смущает. Они – коллаборационисты, предатели, изменники! Это не значит, что вы должны их истреблять, нет, конечно. Вы должны обращаться с ними, как с провинившимися детьми, которых нам предстоит перевоспитывать. То есть, никакие их просьбы, пожелания, советы – не принимаются. Вы делаете то, что должны. Если кто-то выкажет откровенное неповиновение – быстро и без всякой жалости повесить на видном месте для наглядной агитации и пропаганды наших гуманных идей и прогрессивного образа мыслей!
Барон Альфред Бриджстоун, в прошлом вассал герцога Хорнельдона, а ныне мой, спросил осторожно:
– А что с их автономией? Сохранится?
Я пожал плечами.
– На ваше усмотрение. Все земли будут розданы победителям. Если раздавать только королевства, можно наградить сто семьдесят достойных рыцарей нашего войска. Однако нам прежнее административное деление не указ. Участков для ваших будущих владений может быть меньше, может быть больше. Эти карликовые королевства расположены на ваших землях, а там уж сами решайте насчет их автономии.
Они зашумели, переговариваясь, а я, глядя на их лица, хорошо понимал, какая автономия ожидает некогда вольные города.
Телохранители стараются не сводить с меня взглядов. Это раздражает, никто меня совсем недавно вообще не опекал, хотя да, я тогда не был герцогом и маркграфом, тем более – вожаком и вдохновителем похода.
Вызвав сэра Макгайвера, первого заместителя сэра Норберта Дарабаса, я сказал значительно:
– Дорогой друг, я понимаю и разделяю вашу озабоченность. Дарабас прибьет, если со мной что-то случится! Но знаете ли, это с хорошими людьми всегда что-то случается, а меня, как уже говорили, в любой омут брось – вынырну со щукой в зубах.
Он хмуро улыбнулся.
– Ваша светлость, весь поход – это вы.
– Не спорю, – ответил я кисло, – но если вдруг меня где-то упустите, то не поднимайте панику, ясно?.. Это я просто уединился, чтобы поразмыслить о суетности и бренности нашей жизни.
Он произнес с сомнением:
– Какое-то нерыцарское занятие…
– Я не только рыцарь, – напомнил я строго, – но и сюзерен. И должен своим умищем охватывать все сферы. В общем, я предупредил! Спасибо за понимание, сэр Дэвид!
Он ушел, а я почти следом за ним выскользнул незримником. Сердце колотится, у многих рыцарей высшего звена есть амулеты, что вскрывают незримность, все зависит, какой мощи сама незримность…
Никто не бросил на меня внимательный взгляд, никто не повернул головы, я выбрался за лагерь, отыскал впадину, где можно укрыться с головой, присел и начал сосредотачиваться.
Через несколько минут сильные крылья взметнули меня в воздух. В лагере хоть и заметили, это не так уж и далеко, но дракон на большой скорости уходит, так что пусть, ничего интересного.
Воздух кажется плотным, это для дракона его как бы вообще нет, но все равно чувствую себя стрелой, выпущенной из мощного лука. Могучие крылья с легкостью отсекают пласты воздушной массы и подминают под себя мощными взмахами. При отталкивании я чувствую себя тушканчиком в прыжке, земля как бы проваливается еще ниже.
