Это вообще пока что мир высоких идей. За мной пошли потому, что жаждут сделать мир лучше, а я пообещал, что это возможно. Сейчас как раз и есть самая высокая точка рыцарства! За высокие идеалы всеобщей справедливости рыцари и простые люди готовы сражаться и умереть.
Но человеку присуще все обгадить, снизить, опустить ниже для собственного комфорта. Когда произойдет этот отход от великих целей, когда человек предпочтет цели помельче, попроще, он начнет говорить, что великие идеалы – это да, конечно, здорово, но надежнее бороться за свою Родину, за Отечество. О других странах пусть заботятся те, кто живет там. Сейчас не до всеобщего блага, пусть каждый возделывает свой участок. А я буду, дескать, сражаться только за Отечество.
Третье великое падение нравственности произойдет, когда и Отечество отойдет на второй план, а драться начнут – мужчина не может не драться! – за улыбки дам. За оброненный платочек. А менестрели начнут воспевать уже не поиски Грааля для всеобщего счастья всего человечества, а ланиты и перси, а еще как тискают мозолистые груди светских львиц в тени грота и альтанок.
Но будет и еще одно, окончательнейшее падение, когда перестанут драться даже из-за женщин. Но тогда и мужчины уже будут называться иначе…
Я стиснул челюсти и прошипел люто:
– Не-е-е-ет!.. Костьми лягу, но не дам.
Полог отлетел в сторону, вошел сухой и твердый сэр Норберт, весь продубленный ветрами и зноем, суровый и с недоверчивым взглядом.
– Сэр Ричард, – произнес он безапелляционно, – я уже отобрал отряд сопровождения.
Я изумился:
– А что, я куда-то еду?
Он кивнул, под глазами темные тяжелые мешки за этот поход заметно рассосались, выглядит, как ни странно, моложе и жестче.
– Едете, ваша светлость, едете.
– Куда? – осведомился я.
Он ответил бесстрастно:
– Еще не знаю. Но я замечаю, когда собираетесь исчезнуть из лагеря. Вид у вас такой.
– Какой?
Он покрутил ладонью в воздухе, словно удерживал скользкий арбуз.
– Ну, эдакий… Граф Ришар великодушно снабдил весь отряд своими быстрыми конями, так что в тягость не будут. Взгляните сами.
Он откинул полог, я неохотно выглянул. Десяток прекрасно вооруженных легких всадников кружат неподалеку на легких поджарых конях, что легко обойдут в скачке любых степняцких лошадок.
– Посмотрим, – пробормотал я.
Несколько человек сразу же отпрыгнули от костров, едва я высунул голову, и тоже ринулись к коням. Я поморщился, многовато народу, но слишком уж настаивать на самостоятельности нельзя, я не странствующий рыцарь, те старые добрые времена прошли. Разве что снова тайком…
Один из разведчиков спросил бодро:
– Ваша светлость, припасы брать на день или… больше?
Я осведомился:
– Хочешь знать, хватит вас десятерых или звать еще столько же?
Он ответил смущенно:
– Да, это тоже… хотелось бы точнее.
– Съездим тут недалеко, – сообщил я, – но в самом деле не откажусь от пополнения. Я вообще-то человек запасливый и осторожный.
За спиной хрюкнуло, граф Ришар одобрительно, сэр Норберт – иронически.
Разведчик исчез, словно превратился в пар, остальные уже все на конях и смотрят на меня, не выпуская из рук поводья.
Норберт сказал с тоской:
– Мне нужно срочно в долину Былых Теней. Там граница между племенами урунгальцами и тенгрилами, мне донесли, что идет война. Если успею, попробую подбросить во славу Господа дровишек в костер войны.
Я кивнул с одобрением:
– Действуйте, сэр Норберт! К вящей славе Господа!
Он поклонился, но, прежде чем исчезнуть, предупредил:
– Я поручил отряд сэру Макдугалу и сэру Монтярду, я их хорошо знаю по Армландии. Можете доверять им, как мне.
– Спасибо, сэр Норберт.
– Ваша светлость…
Он исчез с легким полупоклоном, я наконец отпустил полог шатра и вышел на яркий солнечный свет. Сэр Макдугал и сэр Монтярд, оба немногословные, такие же поджарые, сухие, настороженные, как и сам сэр Норберт, встретили меня почтительными поклонами.
– Ну что ж, – сказал я со вздохом, – если народ требует… Увиливать уже совсем нельзя!
– Ваша светлость? – произнес Макдугал с вопросительной интонацией.
– Надо ехать, – пояснил я. – Выполнять долг. Который так хочется выполнить, так хочется!
Они подтянулись, смотрят орлами. Я вскочил в седло, Пес носится кругами и всем видом показывает, что оставить его не получится, это будет смертельное оскорбление.
По взмаху руки Макдугала возле меня поставили коней двое рослых наездников с широкими щитами, ага, будут закрывать сюзерена, а чуть впереди двое с арбалетами, я давно обратил внимание на их просто великолепные боевые устройства. Никогда не видел, чтобы их стальную тетиву натягивали воротом или руками, но стреляют они втрое чаще, чем обычные. Нужно только успевать вкладывать в желобок новую стрелу и нажимать на спусковую скобу.
Кроме этих стрелков с необычными арбалетами еще одна особенность объединяет весь отряд: коней для разведчиков дал граф Ришар, все уже знают, что они на полной скорости могут проскакать по реке, едва замочив копыта, там где на обычной лошади всадник скроется в пучине с головой.
– Выступаем, – сказал я невесело. – Запевай!
Сразу же за лагерем, едва спустились в долину, навстречу подул непривычно холодный ветер, но солнце прогревает голову и плечи, я чувствовал его тепло через белую материю сюрко и металл доспехов. Тот же ветерок донес запах кизяка, я насторожился, но один из разведчиков успокаивающе кивнул, дескать, это уже не противники.
За холмом открылся вид на обширное стойбище. Множество юрт из грубо выделанных шкур, два десятка верблюдов на привязи, настороженно посматривающие издали полуголые люди.
У колодца народ усердно наполняет бурдюки, словно вот-вот снимутся с места, но еще больше тех, кто таскает воду простыми деревянными ведрами.
– Как называется племя? – спросил я разведчика.
– Иголерсы, ваша светлость.
Я кивнул.
– Понятно. Из противников временно вычеркиваем. А там посмотрим.
– Думаете, – осторожно обронил сэр Макдугал, – могут перемениться?
– Все в мире изменчиво, – ответил я философски. – А что не меняется, то меняем мы.
Кони взлетели на холм, оттуда синь неба и простор, внизу город, плотно заставленный домами с красными черепичными крышами. В центре самые высокие, добротные, дворцы, а не дома, что и понятно: столица королевства Янгеберга.
Слева под стеной пестрая неразбериха обоза, похожего на цыганский табор, он все еще подтягивается, потому так неупорядочено, хотя большая часть уже здесь, телеги стоят ровными рядами, кое-где натянуты шатры, коней выпрягли и увели на выпас.
