– Ну уж нет! Не знаю как ты, а я не желаю чувствовать себя конченным идиотом! Я должен разобраться в этом дерьме, и немедленно.
– Смотри не утони в нем. Пловец из тебя никудышный.
– Но, Тор! Бога ради! Сегодня они взорвали коммуну говнюков космонитов, а что они взорвут завтра? Конгресс Федерации Аврора? Сенат Орегона?
– Ты бы меньше думал об Авроре, Барт. Аврора – вопрос пятый. Она меня вообще не интересует, пускай они взорвут там хоть все на свете. Я не хочу торопить события: клянусь тебе, если мы не будем лезть без мыла в жопу, то все произойдет само собой.
Ровольт подошел к окну и раздвинул рукой тяжелую штору. В льющемся из окна сером свете его лицо показалось Торварду плоской вытянутой маской с резко выдающимся вперед острым подбородком.
Как же мы постарели, подумал он. Причем даже не внешне, это уже дело десятое… мы стали тяжелыми, наши свинцовые задницы так и тянут нас к земле. Любой вопрос нам непременно нужно обсосать со всех сторон, посоветоваться с референтами, протянуть его через пару комиссий и в итоге отложить на месяцок. Интересно, а прежде чем идти в сортир, Барт консультируется с референтами? А то ведь – страшное дело! – можно сесть на унитаз лицом к стене!..
Торварду стало совсем муторно. Последнее время ему начало казаться, что все эти годы, проведенные в кресле лорда-владетеля, прошли мимо него: фактически, у него не было ни семьи, ни тех простых незамысловатых радостей, что дает обычная, самая банальная жизнь рядового среднеобеспеченного и среднестатистического обывателя. Он не видел своего сына, он привык воспринимать свою жену не как хозяйку в доме, а как самого мудрого и довольно жесткого советника на Бифорте. Ему было слегка за пятьдесят: старость еще даже не просматривалась на горизонте, но он чувствовал, что с таким положением дел состарится куда раньше срока.
– Я найду выход из этого идиотского положения, – угрожающе произнес Ровольт.
– Ищи, – ответил Торвард. – Делай что хочешь – только не морочь мне больше голову, ладно?
* * *
Дверь кабинета распахнулась почти бесшумно, и Кэтрин не сразу подняла голову от терминала. На пороге стоял младший детектив Янсен – вихрастый стеснительный мальчишка, буквально на днях окончивший полицейскую академию.
– Вас просят, мэм, – пролепетал он, шалея от тайного восторга: Раш казалась ему женщиной, вышедшей из его влажных подростковых снов, и он не раз провожал ее влюбленными взглядами.
– Кто, Янсен? – раздраженно спросила Кэтрин. – Пускай зайдут сюда.
– Они ждут вас в коридоре…
Кэтрин недовольно вздохнула и поднялась из-за стола. Под дверью кабинета стояли двое молодых мужчин в неброских деловых костюмах.
– Следователь Кэтрин Раш? – безразлично спросил один из них.
– Джентльмены, пройдемте лучше ко мне в кабинет…
Она не успела договорить – ее руки оказались заведенными за спину, и на запястьях сомкнулись кольца наручников. Дальнейшее показалось Кэтрин каким-то дурным сном: ее быстро запихнули в лифт, в нос ударил резкий горьковатый запах…
Кэтрин пришла в себя в небольшой полутемной комнате. Она сидела в глубоком кресле, руки были свободны; перед ней стоял высокий, широкоплечий мужчина с оттопыренными ушами и странно узким, вытянутым подбородком – его острое, с вытянутым тонким носом лицо неприятно контрастировало с массивным торсом и короткой бычьей шеей. Бесцветные, чуть прищуренные глаза изучающе скользили по ее лицу.
– Скажите, мэм, это ваше?
Обернувшись к находившемуся за его спиной письменному столу, мужчина поднял старинный бластер, который она получила от Арифа.
– Да…
– Интересно было бы узнать, откуда у полицейского чиновника столько денег. Вы в курсе, сколько может стоить такая игрушка? Отвечайте!
Кэтрин прокашлялась. В ее голове крутилась одна мысль: кто? Кто эти люди, выдернувшие ее прямо из стен департамента?
– Я не желаю отвечать на ваши вопросы, – уверенно произнесла она. – По крайней мере, до тех пор, пока я не увижу санкции прокурора, разрешающей мой арест.
– Но вам придется отвечать, – безразлично пожал плечами мужчина.
– Догадываюсь. Но вы должны знать, что на этом свете не все так просто, как вам кажется.
– Вы угрожаете?
– Ни в коем случае. Я лишь напоминаю вам, что любое действие неизбежно вызывает противодействие.
– И так по кругу?
– Для вас – нет.
– Вот как? И что вы хотите этим сказать?
– Только то, что вас сотрут в порошок. Сегодня, завтра – для меня, наверное, это уже не будет иметь значения.
Если я буду жива, Ариф меня вытащит. А может быть, и Роберт, который должен вернуться со дня на день. Дело идет к концу, и долго они не продержатся. Интересно, а сколько продержусь я?
Ее собеседник коротко вздохнул и сунул руку во внутренний карман своего плотного, с утеплителем, камзола.
– Прошу вас, – криво улыбнулся он, протягивая Кэтрин засиявшую в его пальцах биоидентифицирующую карточку с золотым бифортским орлом.
– Флаг-майор Гай Гамбино, – прочитала она, – Управление Внутренних Расследований… хорошо, а где санкция?
Офицер виновато развел руками. Извиняющаяся улыбка была фальшивой – он находился в родных для него стенах и держался, как казалось Кэтрин, весьма уверенно. Какую, в конце концов, опасность могла представлять собой обычная дамочка-следователь? Он мог сделать с ней все, что угодно, особенно в такой ситуации.
– Мне очень жаль, – Гамбино неторопливо обошел свой стол и опустился в высокое кресло-вертушку, – но санкции на ваше задержание у меня нет. Пока нет, – поправился он, поняв, что сморозил глупость, – пока.
– Следовательно, это не арест, а задержание, – ощерилась Кэтрин. – А раз так, то никаких обвинений мне можно и не предъявлять?.. Замечательно. Если я правильно понимаю ситуацию, мне предстоит ответить на ряд щекотливых вопросов?
– Вы весьма разумны, мэм, – усмехнулся Гамбино.
– Благодарю. Да, я отвечу на любые вопросы. В одном случае: если здесь, в этом помещении будет присутствовать его милость лорд-наследник Бифортский, и каждый мой ответ будет им одобрен. Все!
Офицер недовольно поморщился. Так и есть, его впутали в грязное дело. Чертова баба связана с лордом-наследником, и связана, судя по ее грозному виду, накрепко. Гамбино хорошо знал, что Роберт Бифортский не особенно благоволит к Закону – попросту говоря, может свернуть шею любому, даже не заметив этого. Стоит только ему появиться на Бифорте, выслушать доклад своих людей, которые уже наверняка осведомлены о задержании этой наглой сучки, и конец всему: от бластеров бифорской мафии не спасет никакое служебное положение. Или того лучше – свора овчарок, которая пасла следовательницу, может проявить личный пыл, не дожидаясь указаний патрона – размажут по стенке и его и всех его коллег, причастных к этому проклятому инциденту. Единственная надежда – что ее отпустят раньше, чем наследник вернется из своих странствий. Тогда есть шанс, что поганое дело забудется…
