— Шагом вперед.
Панцирники двинулись вперед, постепенно ускоряясь.
Копья склонить. Упереть в крюки. Тускло блестевшие острия упали вниз.
Выровняться. Рысью вперед. Кони увеличили скорость.
— Атака!!
И в следующее мгновение панцирники вломились в строй орков…
Глава 7
Капитан Изриел пружинистым шагом поднялся по ступеням Яшмовой лестницы и, завернув за угол, двинулся по длинной анфиладе. Его каблуки громко стучали по мозаичным полам, а от всей его мощной, крепкой фигуры, затянутой в мундир, поверх которого тускло поблескивала парадная кираса, покрытая восемнадцатикаратным золотом, веяло непоколебимой уверенностью и силой. Но если бы кто-нибудь бросил хотя бы мимолетный взгляд на его лицо, то был бы удивлен тем, как его выражение контрастирует с той самой аурой силы и уверенности в себе, которую, казалось, излучала фигура капитана. На лице капитана явственно были нарисованы недоумение, досада и… страх. Недоумение оттого, как он, сын и наследник древнего рода баронов Изриелов, блестящий гвардейский офицер, предмет воздыхания многих и многих придворных красоток, оказался в столь глупом и опасном положении. Досада оттого, что все-таки оказался. И страх… страх при мысли о том, к чему все это может привести.
Капитан миновал последнюю комнату анфилады и, свернув налево, вышел на площадку лестницы, ведущей в сад. Согласно карте маршрута проверки он должен был бы сейчас повернуть направо и, пройдя через Зеркальный зал, достигнуть лестницы, что вела на внутреннюю стену, отделявшую Малый двор от левого крыла большого дворца. Малый двор был самой древней постройкой во всем императорском дворце. Говорили, что он был построен еще до Марелборо, хотя точно никто не знал. В разные времена там были расположены часовня, библиотека, личная кухня императора Грасьяса II, но только нынешний император отчего-то устроил там свои личные покои. В том числе и спальню. Внутрь личных покоев капитану хода не было, зато караул, патрулирующий поверху стены, и парный пост у дверей были полностью в зоне его ответственности. Но капитан свернул налево…
— Что это значит, гвардеец?
Часовой, находившийся у задней калитки внутреннего сада, едва не свалился с тумбы, на которой он так удобно устроился, однако, суматошно всплеснув руками, он сумел-таки удержать равновесие и вскочить на ноги. Вот темные боги, капитан же должен был появиться еще только через полчаса! Ему же еще надо было проверить посты на внутренней стене и у личных покоев императора. Или он вышел из караулки раньше второго боя колокола? Странно… Капитан Изриел не был известен как ревностный служака, скорее среди гвардейцев он слыл сибаритом, отдающим службе ровно столько времени, сколько минимально возможно. А все остальное время капитан тратил на развлечения. Но таких в оставшемся во дворце гарнизоне, по правде говоря, было большинство. Все, кто жаждал славы или испытаний, отправились с принцессой Лиддит. А остальных вполне устраивала спокойная и даже немного беспечная служба при дворе императора… С другой стороны, ходить на службу с капитаном было спокойно, поскольку все знали, чего от него можно ожидать. И караулы он всегда проверял хоть и по уставу, но строго формально. И к постам приближался всегда по вымощенной каменными плитами дорожке, громко грохоча каблуками, а не тихонько, как, скажем, сержант Рамтог, частенько стягивающий башмаки и чулки и подбирающийся к часовым босиком, дабы застать их за чем-нибудь незаконным. Но сегодня Рамтог остался в казарме, разводящим караула был сержант Илдис, ротный каптернармус, не любивший обременять себя излишними служебными обязанностями (ну или теми, которые он сам считал излишними), а дежурным по караулам — капитан Изриел. Так что часовой считал, что он вполне может себе позволить присесть тут в уголке и слегка подремать. Тем более что та вдовушка прошлой ночью была прямо-таки ненасытна. Видно, давно мужика у нее не было. Поспать ему так почти и не удалось. И вот такой конфуз…
— И как это понимать?
Часовой стоял перед дежурным по караулам, недоуменно хлопая глазами и испуганно косясь на парадную алебарду, которую он, как казалось, так удачно пристроил у колонны. А теперь она оказалась за спиной у капитана.
— Ну что молчим?
— Э-э… капитан, я… — Солдат осекся, не зная, что говорить. Да и что тут скажешь? Все и так ясно.
Капитан Изриел презрительно скривил губы.
— Сержанта Илдиса сюда, быстро.
Солдат испуганно дернулся было к алебарде, но затем резво развернулся и, придерживая рукой бряцавший палаш, бросился по дорожке к лестнице. Ему предстояло пробежать через весь внутренний сад, затем подняться по лестнице на второй этаж, преодолеть длинную анфиладу, спуститься во внутренний двор, пересечь его и войти в караулку. А потом преодолеть этот маршрут в обратном направлении в сопровождении сержанта Илдиса, обремененного объемистым животом и скорой одышкой. Так что времени для того, чтобы исполнить задуманное, было предостаточно. Как капитан и рассчитывал, когда сегодня утром исправлял расстановку караульного наряда под неодобрительным взглядом сержанта Рамтога, так и не сумевшего убедить капитана в том, что негоже ставить этого гвардейца на одиночный пост. Точно начнет нарушать службу…
Калитка поддалась сразу. Только левое ухо едва не оглохло от звона амулета дежурного, выполненного в виде серьги-клипсы. На этот амулет выводились сигналы всех охранных заклятий, установленных во дворце. В том числе и того, что срабатывало при открытии этой калитки. Если его, конечно, не отключали. Но этого капитан Изриел сделать не мог. Снимать охранные заклятия во дворце имел право только дежурный дворцовый маг. А если бы это попытался сделать кто-то другой, то сработал бы уже амулет дежурного мага. Ну а видеть здесь и сейчас мага совсем не входило в планы капитана Изриела…
Капитан распахнул калитку и выглянул наружу. Там было темно.
— Ну где вы там? — раздраженно произнес он.
И тут же из темноты появилось два силуэта. Тонкий женский и более массивный мужской. И почти сразу раздался жаркий женский шепот:
— О-о, капитан, вы настоящий офицер. Я и не сомневалась, что вы сдержите свое слово.
— Оставьте, — раздраженно ответил Изреил, — где деньги?
— Вот они, капитан, — послышался приглушенный мужской голос, после чего что-то звякнуло. — Вот они, но моя сестра еще не во дворце.
Капитан досадливо поморщился и сделал шаг назад.
Тонкая женская фигурка торопливо проскользнула внутрь и восторженно ахнула.
— О Светлые боги, неужели я… Я — в императорском дворце!
Капитан криво усмехнулся. О боги, и он еще был увлечен этой мещаночкой! Впрочем, фигурка у нее ничего, да и в постели… Закончить мысль он так и не успел. Потому что тонкий стилет, направленный умелой рукой, змеиным языком проник в щель вычурного парадного доспеха, проколол кусок вызолоченной кожи и, прошив его насквозь, вошел в печень. От чудовищной боли капитан выгнулся и разинул рот, пытаясь закричать, но из перекошенного рта вырвался только негромкий хрип, заглушённый к тому же рукой в тонкой перчатке, накрывшей разинутый рот Изриела. А затем тело вздрогнуло еще раз, когда все та же умелая рука провернула в ране стилет, и медленно, поддерживаемое все той же рукой, опустилось на темную мостовую с наружной стороны ограды внутреннего сада. Мужская фигура, склонившаяся над телом, бесшумно выпрямилась, но лишь для того, чтобы тут же вновь склониться в глубоком поклоне:
