Как много я получила тогда! И до сих пор это состояние живет во мне. Я могу вспомнить его, присоединиться к нему в любой момент моей жизни, вернувшись в это состояние, испытав заново все его ощущения. Как много я получила – за несколько тысяч рублей, искренне отданных хорошим людям!
Какая неравноценная плата! Какая мизерная плата за благодать! Как много нужно нам отдавать, как бесконечно нужно нам отдавать – если так щедро мы получаем в ответ благодать Божью!
Не тот богат, кто много имеет, а тот, кто много дает.
Эрих Фромм
Спустя несколько лет я пережила еще один очень сильный момент благодати. Пережила его так явно и реально, что опять подумала – как много получаешь, когда ты отдаешь!
Маме исполнялось семьдесят лет, и я хотела купить ей к юбилею новое красивое платье. Мы долго искали подходящее, потом нашли сразу два очень красивых, хорошо сидевших на ней платья. Мама, растерявшись от такой красоты, сначала просто не могла выбрать, какое платье купить. Я решила все ее сомнения просто:
– Берем два платья, раз они тебе так нравятся!
Мама поохала, попричитала, что это очень дорого, но согласилась с таким решением.
Купив платья, я сказала:
– А теперь будем искать под них новые туфли.
Мама опять попыталась отговорить меня: мол, ладно, я какие-нибудь дома подходящие найду, но тут я была непреклонной – к таким красивым новым платьям нужны такие же красивые новые туфли.
Это оказалось сложной задачей. Мы обошли много магазинов в поисках подходящих по цвету и модели туфель. Мама устала, возраст сказывался, и ноги ее в последнее время начали болеть.
Одни туфли мы, наконец, купили, вторые – все никак нам не попадались. Мы уже решили ехать домой, но проезжая по городу, я увидела витрину бутика, в которой была выставлена красивая обувь. Мы вышли на остановке, я посадила маму на лавочку, чтобы не ходила зря, и вернулась к магазину, чтобы посмотреть, нет ли там подходящей обуви.
Там я, наконец, увидела то, что так долго искала – красивые нежно-сиреневые босоножки в тон маминому платью. Красивые и дорогие. Но разве это было важно? Осталось только примерить их.
Я вернулась за мамой. Она, войдя в магазин, невольно задержалась – необычный он был, не похожий на множество магазинов, которые мы посетили.
– Тут, наверное, все дорого, – тихо сказала мама.
Я не стала ей отвечать, просто показала на выбранные мной туфли. Продавец, молодой человек, тут же с готовностью принес пару подходящего размера. Мама села в красивое кресло, начала снимать туфли, продавец с готовностью присел перед ней, чтобы ей помочь. И тут я увидела всю эту картину со стороны.
Моя любимая, уже немолодая мама, одетая очень просто (чтобы было удобно долго ходить по магазинам) в старенькую легкую куртку, у которой уже протерся воротничок, в старом любимом ею берете, который я бы уже давно убрала из гардероба, такой непрезентабельный у него был вид, в простых дешевых колготках (зачем хорошие колготки в обычный день надевать, да еще когда по магазинам ходишь, где полно народу, порвут же!), сидела в дорогом кресле в дорогом магазине. Перед ней, став на колено, стоял молодой мужчина и надевал ей на ногу красивую дорогую обувь.
Так странна была эта ситуация. Такой простой выглядела мама в этом дорогом бутике. Такой нетипичной покупательницей она тут была. Я поняла это, увидев интерес и внимание, прикованные к ней со стороны всех работников бутика. Не часто сюда приходили такие «простые» покупатели.
Но – покупателей тут уважали. Поэтому продавец с уважением, бережно старался надеть туфли.
Я смотрела, как он это делал, и подумала, что он надевал ей на ногу туфлю, как принц надевал туфлю Золушке. И туфля не надевалась – нога была немного отекшей, просто – натруженной по жизни, дешевые растянутые колготки собрались в гармошку, мешали.
Продавец принес другой размер, опять склонился перед мамой, смущенной таким обращением с ней. Он надел на ее ноги туфли. И мама, как бы придя в себя от такого необычного обращения, стала тревожно спрашивать:
– Это же наверно очень дорого!
Она посмотрела на меня, пытаясь прочитать ответ на моем лице, но я просто покачала головой и сказала:
– Мам, тебе зачем знать их цену, я же тебе их дарю!
Но моя любопытная мама не унималась.
– Они же, наверное, очень дорого стоят? – спросила она продавца. – Сколько они стоят?
Но продавец, видя, как я покачала головой, промолчал. Маме не нужно было знать, сколько они стоят, иначе бы она просто не согласилась с такой покупкой, не желая ввергать меня в расходы.
Пока маме примеряли обувь, пока оформляли покупку, даже когда мы вышли из магазина радостные, что, наконец, купили то, что мы хотели, меня не покидало какое-то удивительно тихое, благостное состояние.
Это было действительно состояние благодати, какой-то тихой благодарности, удовлетворения, радости.
Я в этом необыкновенном тихом состоянии какого-то глубокого покоя и радости одновременно – шла и думала о том, что множество раз в жизни радовала себя покупками, радовалась своим возможностям покупать то, что я хочу.
Но никогда я не испытывала такой глубокой, какой-то полноценной радости, я бы сказала, настоящей, истинной радости, смешанной с глубокой благодарностью миру, жизни, Вселенной и себе за то, что я могу вот так – привести свою уже старенькую маму в любой магазин и купить ей то, что она хочет. Что я могу позволить себе привести ее в дорогой магазин и на ее старенькие, натруженные ноги в дешевых колготках купить дорогую обувь, независимо от ее цены.
Никогда я не испытывала такого сильного чувства благодати, дарованной деньгами, покупкой, тем более – покупкой не для себя, для другого человека.
И я шла в этом состоянии глубокой благодати, и молилась, и благодарила жизнь, Вселенную, Бога за все дарованное мне. За деньги, которые приходят ко мне и дают мне такое позволение радовать других.
И думала опять и опять – как много получаешь, когда ты отдаешь…
Как много получаешь, когда ты отдаешь…
Совсем недавно я пережила такое же сильное – и долгое – состояние благодати, вызванное отдаванием другим.
Я много лет занималась разными видами творчества. И у меня за годы занятий накопилось очень много материалов, которыми я уже не пользуюсь, но которые могут порадовать любого творческого человека.
Озаботившись тем, кому отдать такие богатые дары, я однозначно пришла к выводу – это надо отдать детям, которые могут учиться творить красивые вещи, могут радовать себя и других своими работами. Детям из детского дома.
И я стала собирать посылку для детского дома, информацию о котором нашла в Интернете. Для детдома, в котором дети занимались бисероплетением, вязанием.
