Когда дверь библиотеки распахнулась и в нее просунулись пышные седые брыли прекрасно выучившего за пятьдесят лет верной службы привычки хозяина дворецкого, лорд сердито проворчал:
— В чем дело, Джеймисон? Я еще по дороге просил тебя найти лорда-наследника и передать ему, что я хочу его видеть.
Дворецкий отвесил привычный поклон и, торопливо проскользнув, поставил перед хозяином традиционный стакан грога, а затем с некоторой фамильярностью старого, любимого слуги слегка оттопырил нижнюю губу и сообщил:
— Я послал сообщить об этом Кубьена, но молодой хозяин не дал ему произнести ни слова и лишь изрядно обломал об него трость. Поэтому я посмел предположить, что лорду-наследнику следует дать время немного успокоиться, и потому сообщил ему о вашей просьбе только сейчас. Так что он должен быть с минуты на минуту.
Лорд все с тем же сердитым лицом отхлебнул грог и отпустил слугу. Потом посмотрел на холодную арку камина и протянул руку к пульту дистанционного управления, валявшемуся на журнальном столике. После пары прикосновений в камине вспыхнуло гудящее пламя, а массивное кресло плавно развернулось и пододвинулось ближе к горячим языкам огня. Несколько минут лорд в одиночестве наслаждался грогом и теплом очага, но потом дверь библиотеки с мягким шелестом распахнулась, и раздались тяжелые, шаркающие шаги. Лорд, повернув голову, уставился в помятое лицо, с нижней стороны окамленное уже изрядно отросшей за ночь щетиной. Наряду со всеми прочими достоинствами род Эомиренов славился своей волосатостью. Некоторое время отец и сын сумрачно разглядывали друг друга, потом младший не выдержал. Недовольно искривив губы, он открыл рот и, обдав отца густым перегаром, хрипло спросил:
— Вы звали меня, отец?
Лорд Эомирен еще несколько мгновений рассматривал наследника.
Современная молодежь частенько забывает о должном уважении к старшим, но семья Эомиренов всегда была щепетильна в вопросах воспитания, и подобный подход добавлял лорду немалую долю авторитета. Вот и сейчас его сын, известный в свете бонвиван и повеса, прибыл по первому же зову и скромно стоит перед его креслом, не осмеливаясь сесть, пока отец этого не позволит.
Если бы все молодые были столь же послушны… Лорд Эомирен вздохнул:
— Садитесь, сын. — Он сделал паузу, ожидая, пока тот исполнит его повеление, потом поставил стакан с остатками грога на небольшой столик и грозно спросил: — Что это взбрело тебе в голову, сопляк?
У лорда-наследника дернулась щека, он побагровел и, стиснув руки в кулаки, вскричал:
— Отец!..
Но лорд не дал ему продолжить:
— Молчать! Как надо надраться, чтобы при всех начать ломиться сквозь кольцо личной охраны императора, да еще во время, когда он с партнершей ведет танец предков!
— Отец! Эта тварь…
— Я сказал — молчать! — взревел глава семьи. — Кто ты такой, чтобы осуждать поступки императора?
— Но всем известно, что Элайна…
Старый лорд потерял остатки терпения и с размаху жахнул кулаком по массивному подлокотнику:
— Да заткнешься ты, наконец!
Эоменик осекся, но его глаза, обрамленные снизу синеватыми мешками, по-прежнему яростно сверкали. Лорд Эомирен перевел дух, протянул руку и, захватив стакан своими толстыми, волосатыми, похожими на сардельки пальцами, жадным глотком допил остатки грога. Пожалуй, после столь тяжелой ночи не следовало затевать такой бурный разговор, но за последнее время молодой лорд будто с цепи сорвался. До лорда доходили слухи, что он уже в открытую похвалялся своим положением императорского зятя, так что сегодняшнее поведение императора на балу могло подвигнуть лорда-наследника на крайне безрассудные поступки. Впрочем, и эту дикую выходку с личной охраной императора никак не назовешь разумной. Лорд раздраженно посмотрел на опустевший стакан и отшвырнул его в сторону. Стакан звонко ударился о полку с носителями и бесшумно покатился по толстому шемахскому ковру.
— Да будет тебе известно, что император никогда не давал согласия жениться на твоей сестре.
Эоменик изумленно уставился на него.
— Но все говорят… — И он снова осекся, поймав презрительный взгляд отца.
Некоторое время оба молчали, давая себе время успокоиться, потом лорд глухо продолжил:
— Тебе уже сорок два, а твоя голова по-прежнему занята только дуэлями, задиранием женских юбок и роскошными игрушками типа новой яхты или спортивного боллерта. Можно было бы догадаться, что женитьба императора в первую очередь событие политическое. Когда он объявит о помолвке, это будет означать, что влияние того дома, из которого будет происходить невеста, сильно возрастет. В этой игре не имеют значения ни личная привязанность, ни симпатии будущего жениха и невесты, только вес и влияние приобретаемых таким образом политических союзников. — Он сделал паузу, проверяя, насколько его непутевому отпрыску понятно все, что он говорил. Но по виду лорда-наследника можно было с некоторой уверенностью утверждать только то, что он внимательно слушает. — Так вот, сын, я уже на протяжении нескольких лет загоняю императора в ловушку, создаю ситуацию, при которой любая невеста, не принадлежащая нашему дому, принесет ему больше проблем, чем выгод. — Он усмехнулся: — Слухи о скорой свадьбе — часть моих усилий. — Лорд снова с тоской посмотрел на пустой стакан, валявшийся с другой стороны камина, и усмехнулся: — Молодой Эоней, конечно, неглуп, он все прекрасно видит. К тому же у него отличная наследственность. Его папаша — старый спрут Эзарр — был докой в этих делах, но пока все складывается в нашу пользу. И тут твоя дурацкая выходка! — Старый лорд презрительно стиснул губы, но сдержался и проворчал более спокойным тоном, чем собирался: — Ты что, считаешь, что она облегчает мою задачу?
Молодой лорд съежился под грозным взглядом отца, но потом гордо вскинул голову:
— Но почему он тогда…
— А вот это не твоего ума дела! — рявкнул лорд Эомирен. — Возможно, молодой Эоней решил меня поддразнить, у него тоже еще иногда ветер в голове гуляет. А возможно, ему показалось необходимым продемонстрировать перед кем-нибудь свою независимость от старого и выжившего из ума главы сената. Мало ли может быть причин?
Маркиз некоторое время помолчал, потом выдавил из себя:
— Все равно, он так на нее смотрел…
— Он смотрел на нее так, как смотрел бы любой мужик, еще не достигший возраста климакса, дурень! — рассерженно рявкнул лорд Эомирен и, плюнув на собственное решение, ткнул пальцем в кнопку вызова. Нет, надо иметь железные нервы, чтобы беседовать с этой молодежью, или хотя бы достаточный запас успокаивающего под рукой. К моменту, когда брыли дворецкого вплыли в библиотеку вслед за сервировочным столиком, на котором вместе с бутылкой любимого Эомиреном бренди был еще поднос с дымящимся кофейником, вазочкой икры и свежими тостами, лорд успел досадливо подумать, что, пожалуй, стоило бы приказать Джеймисону принести что-нибудь перекусить. Так что столь яркое воплощение дворецким его сокровенного желания немного повысило лорду настроение.
