Дети сразу и непринужденно осваиваются со счастьем, ибо они сами по природе своей - радость и счастье.
Виктор Гюго
Ребенок не сомневается в том, что весь этот мир - для него. И его уверенность срабатывает - ему постоянно что-то дают. Его угощают яблоком, апельсином или конфетой. Люди сами хотят ему что-то дать - ни за что, не за то, что он что-то хорошее сделал, чего-то достиг. Просто потому, что он такой. Радостный, открытый, светлый человечек.
И он мог бы так и жить - в позитивном отношении к миру, в ощущении себя хозяином этого мира, - если бы мы, взрослые, не рассказали ему, что все вокруг устроено совсем не так. Что не так уж добр этот мир. Не так уж справедлив. Что все - наоборот!
Закладка представлений ребенка о мире, в который он попадает при рождении, начинается еще во внутриутробном возрасте. Отношение мамы к миру, вибрации ее мыслей, чувства, которые она переживает, создают у ребенка либо радостное ожидание выхода в добрый мир, где его ждут, либо ребенок уже напряжен, как и мама, в напряженном теле которой он находится, и уже боится этого мира, и полон тревожных ожиданий, как она или люди, которые ее окружают.
Я хорошо помню, как дочь, которая ждала появления своего сына, положив руки на живот, разговаривала с ним, рассказывая ему, как тут интересно, как здорово ему будет, когда он явится в этот мир, о том, как мы все ждем его. Она рассказывала ему о мире, о людях, которые его ждут. И он всегда в такие мгновения замирал, как бы слушая ее. А он действительно слушал ее! И слушал вечерами музыку, которую она ставила специально для него, красивую, плавную музыку для малышей. И потом, уже родившись, услышав ее однажды, он просто замер и лежал так, молчком, слушая. И мы поняли - он ее узнал…
Если родители не запугивают ребенка еще до его рождения, он выходит в этот мир смело - как в свой, добрый мир, для него предназначенный, в котором он - хозяин.
И если взрослые разрешают ему свободное исследование мира - мир ребенка наполняется красками, запахами, цветом, вкусом. Мир становится ярким, живым, интересным, колоритным. Если родители еще и поощряют его интерес к миру, побуждая его к знакомству с ним, к исследованию его, ребенок становится смелым, самостоятельным. Он чувствует себя уверенно в мире, который его окружает. И ощущает окружающий мир добрым, принимающим его.
Но родители, которые все знают, знают об опасности этого мира, о микробах и болезнях, о ямах и углах, как могут они позволить ребенку свободно исследовать мир?
Родители, с их тревожными и часто негативными представлениями об опасном мире, в котором детей воруют, насилуют маньяки, расчленяют на органы, - как могут они отпустить ребенка в этот страшный мир?
И начинаются ограничения. Туда не ходи. Сюда не ходи. Там страшно. Там опасно. Там Баба Яга. Там Кощей Бессмертный. Там - Бабайка, или Бабай! (Никто его, правда, не видел, и кто это такой - никто не знает! Это то, чем просто пугают детей, чтобы отбить их интерес к свободному исследованию мира!)
Так ребенок и узнает, что мир, который его окружает, - враждебный и страшный.
Если родители все же позволяют ребенку свободное перемещение в новом для него мире, следя при этом на расстоянии за его безопасностью, и говоря ему «нет», «нельзя» только в случае необходимости - у этого ребенка будет формироваться чувство уверенности, свободы, независимости, интереса к окружающему миру. Ребенок будет чувствовать себя в нем хозяином. И это модель его будущего поведения в жизни.
Если родительские запреты редки, разумны и появляются в ситуациях, в которых они действительно необходимы, - ребенок постепенно привыкает к тому, что есть ограничения в общении с предметами, которые могут быть опасны, но сохраняет при этом свободу и уверенность. И мир остается добрым, не опасным.
Так начинается закладка представления о мире - из первого опыта исследования мира. Потом мы продолжаем по каплям, по крупицам вкладывать в ребенка знания о мире.
- Вот в детском саду-то так не побалуешься… Постоишь там в углу…
- Подожди, пойдешь в школу, там с тобой быстро разберутся… Там тебе покажут…
Как-то незаметно для нас самих мы даем ребенку представление о враждебности мира. О его опасности. В этом нам очень помогают средства массовой информации, телевидение, где с каждого канала звучит информация о сложностях, опасностях этого мира.
Современные дети получают поток негативной информации о мире из агрессивных компьютерных игр, из ужасных даже по своему изобразительному ряду (не говоря уже о содержании!) мультиков. (Интересно, показывают ли их изготовители свою продукцию своим детям?!)
Я заметила, как изменилось отношение моего внука к миру, когда он начал смотреть мультфильмы, начал играть в простейшие компьютерные игры. До этого в наших совместных играх, когда мы играли в машинки - все были друзья.
- Друг, - говорил он, обращаясь к моей машинке, - догоняй меня… Друг, смотри, как я быстро еду.
И когда мы играли в солдатиков или разыгрывали сценки, держа в руках человечков, звучало все то же:
- Друг, держи меня… Друг, не падай, сейчас я тебя подниму…
Как-то, вернувшись из гостей, где он наигрался вволю в компьютерную игру, он, играя со мной, начал «убивать» моего солдатика и на мое: «Зачем ты убиваешь, он же хороший!» - ответил уверенно:
- Он плохой. Он не наш. А не наших надо убивать.
Он уже узнал о делении людей на «наших» и «не наших» и о том, что «не наших» надо обязательно убить. И меня поразило, как быстро он об этом узнал и принял это за правду.
Чуть позднее я наблюдала в поезде, как две очаровательные девочки трех и семи лет играли в игрушки. Куклы, мягкие игрушки, телепузики взаимодействовали в этой игре вместе, пока одна из девочек, положив телепузика на подушку, не сказала:
- Давай его убьем!
И они вдвоем стали убивать, забивать телепузика остальными игрушками.
Я, потрясенная этой сценой, даже слова не могла промолвить.
Другая девочка предложила:
- А давай убьем зайку!
И они убили, забили зайку. И уже приготовились убивать мишку, как я с отчаянием крикнула:
- Зачем же вы их убиваете?
- Они плохие, - ответила одна из них. И добавила категорично: - Плохих надо убивать!
Чуть позже, когда родители дали им альбом и фломастеры и дети начали рисовать, ситуация повторилась, пожалуй, стала еще страшнее.
- Смотри, какой он страшный, смотри, он кусается! Смотри, сколько крови! Смотри, сколько крови! - приговаривала одна девочка, и вторая, оставив свой рисунок, начала помогать ей рисовать на листе разводы - потоки крови. Потом вернулась к своему листу, на котором рисовала какого-то страшилу и тоже приговаривала при этом:
- Он сейчас тебя убьет! Смотри, какие у него зубы! Смотри, какой он страшенный!…
