Я ехала в поезде, в плацкартном вагоне. Ночью на небольшом полустанке в вагон вошли два пассажира. «Вошли» – это сказано неточно, потому что их приход был связан с таким шумом и криками, что проснулся весь вагон.
Кричала женщина, хотя, если честно, женщиной ее назвать было трудно. Это была баба, одетая в какое-то немыслимое пальто, закутанная в огромный пуховый платок. Вся она была мужеподобная, агрессивная, скандальная.
Мужчина, который сел в вагон на этой станции, был совсем другим – интеллигентным, спокойным, скромно одетым. Он вошел в вагон первым, катя за собой небольшую аккуратную тележку, на которой был укреплен небольшой чемоданчик. Вот эта тележка и вызвала столько шума…
Мужчина стал проходить по вагону, и тележка зацепилась за что-то, что помешало этой бой-бабе пройти.
– Убери тележку, козел! – завопила она на весь вагон. – Давай проходи, чего встал! – грозно рявкнула она.
Мужчина, пораженный ее хамством, все же спокойно сказал:
– Женщина, ну что же вы так кричите, сейчас пройду. Ведь мы уже сели, поезд уже едет, сейчас разберемся…
– Нет, посмотрите, он еще рот открывает! – гневно воскликнула баба. (Согласись, что слово «женщина» в этой ситуации звучит неуместно.) – Убирай свои манатки, козел! Нет, ну как я этих мужиков-козлов ненавижу, ну вот все они такие козлы, вот еще один козел попался!
Эти слова возмутили многих пассажиров, раздались голоса в защиту мужчины, кто-то попытался успокоить женщину. Бедный мужчина пытался сдвинуть коляску, но, нервничая и суетясь, не мог это сделать…
– Нет, ну вы гляньте на этого козла! – возмущенно продолжала эта особа. – Нет, он так и будет здесь стоять! Убирай свою телегу, козел!
Наконец, тележка стронулась с места. Мужчина прошел на свое место в глубине вагона. Женщина заняла свое место в начале вагона, стала разматывать платок. Думаешь, она успокоилась? Нет!
– Сколько я этих козлов в своей жизни встречала, да они все, мужики, козлы. И этот старый козел… Ненавижу этих козлов…
Она даже не старалась говорить тихо, она вещала на весь вагон, так что было слышно всем. Она выглянула в пролет, посмотрела на тихо сидящего мужчину и грозно сказала:
– Ну что, козел, сидишь?
Это было последней каплей, переполнившей чашу его терпения.
– Закрой рот, дура старая! Идиотка! – закричал мужчина.
Это был даже не крик, а всплеск отчаяния и уязвленного самолюбия.
– Нет, вы слышали? – торжествующе сказала женщина. – Вы слышали? Ну я же говорила – козел! Ну, настоящий козел – женщине хамит! Он на женщину голос повысил! Ну ты и козел!
Она добилась своего. Она была довольна. Она сделала из спокойного, интеллигентного человека злого, раздраженного, хамящего. Ее выбор видеть в каждом мужчине плохого человека подтвердился. Сколько времени на это потребовалось? Минуты три. Она нанесла такой мощный удар по самолюбию, что действительно достала из него все самое плохое – гнев, обиду, ненависть. Превращение свершилось…
Не рука, но мысль и творит, и убивает.
Николай Рерих
Мы – создатели. Каждый из нас создатель. Это только вопрос времени – сколько его нужно, чтобы сформировать человека таким, каким ты его выбираешь видеть.
Мы делаем это не задумываясь. Мы делаем это легко. Мы не виноваты, что мы это делаем: нас никто не учил, нам никто не объяснил, как мы своим видением формируем реального человека.
Но мы действительно творцы. Мы творим наших партнеров по браку своим видением их достоинств или недостатков; мы творим их уверенными, ценными или – неполноценными, виноватыми. (О нашей великолепной способности творить партнеров по браку мы будем подробно говорить в книгах этой серии, посвященных отношениям мужчины и женщины.)
Мы действительно можем творить из наших мужчин настоящих принцев. Или – безвольных и никчемных тряпок. Мы можем творить прекрасных, достойных, великолепных женщин. И можем сотворить закомплексованных, забитых, никчемных. Мы сотворим их такими, какими видим их.
В одном далеком краю была традиция – мужчина, сватаясь к женщине, давал выкуп ее родителям. И выкуп этот был коровами, которых в этом месте почитали и очень ценили. И количество коров, даваемых в выкуп, определяло красоту женщины. Были женщины, за которых просили одну корову. За кого-то – три. За кого-то – десять коров.
Однажды мужчина посватался к молодой женщине и предложил за нее выкуп – десять коров.
– Но я отдам тебе ее и за одну корову, – ответил отец.
– Нет, – сказал мужчина. – Я заплачу за нее десять коров, она того стоит.
– Ну, возьми тогда хотя бы другую дочь, я уступлю тебе ее за пять коров. Или возьми старшую дочь-красавицу за восемь коров!
– Нет, – отвечал мужчина. – Я хочу только эту женщину и заплачу за нее выкуп в десять коров.
Он был непреклонен. Отец отдал за него дочь за десять коров. И мужчина увел ее в свое селение.
Прошло несколько лет. Отец приехал навестить зятя и дочь. Дверь ему открыла молодая женщина необыкновенной красоты. Отец сразу даже не узнал в ней свою дочь.
Когда же он, изумленный тем, в какую красавицу она превратилась, спросил – как она могла так измениться, она ответила:
– Просто мой муж видел во мне женщину на десять коров. У меня не было другого выхода, как становиться такой!
Мы творим людей вокруг нас.
И нужно признать, что, не зная всех механизмов «создания» своей жизни, «творения» людей такими, какими мы их видим, мы действительно уже много чего в жизни «натворили». Многих людей натворили в жизни такими, какие они сейчас есть, и сами часто от этого страдаем.
– Мы с мамой сотворили папу, – сказала мне однажды молодая женщина. – Я сейчас понимаю, что он жил в постоянном нашем непринятии, критике. Он приходил домой, обувь оставлял в коридоре – ему сразу замечание: «Вечно ты все бросаешь, никогда на место не поставишь!» Немного выпил: «Опять напился! Когда ты кончишь пить?!» Теперь он пьет постоянно…
Да, наши папы, как и другие мужчины, не родились пьяными и не появились на свет для того, чтобы пить алкоголь. Они были хорошими детьми и пили молоко. Но потом, вырастая, выходили в жизнь с ее правилами и ценностями и начинали пить алкоголь, как все. В какой-то момент потребность выпить возникала в ответ на стрессы, переживания – как защитный механизм. Такой опыт проходят все люди. Важно только, «закрепим» ли мы эту привычку своим отношением, подчеркиванием, что мужчина – пьющий, что он – слабый, что он подвержен этой пагубной привычке. Или поддержим его в том, что он сильный, что он сможет с ней справиться, что он способен меняться. Наша вера в него может спасти его. Наш страх, что он сопьется, – поможет ему спиться.
Я много раз на консультировании сталкивалась со случаями, когда женщина, пережившая в родительской семье опыт жизни с пьющим отцом, или в семейной жизни – с пьющим мужем, неосознанно творила своего следующего партнера пьющим.
