При этом, чтобы не свалиться с нее по инерции, Кадам перед приземлением заставил василиска заложить крутой правый вираж.
Так что сели мы, как бы это выразиться… вдоль стены, используя ее гребень как своеобразную взлетно-посадочную полосу! При этом василиск походя пробил своим острым клювом темечко одному из стрелков, а другого сбросил вниз грациозным взмахом могучего крыла…
– Стреляй! Стреляй же! Пора! – потребовал Кадам.
Но пока я стаскивал с плеча автомат, деморализованные поначалу стрелки уже успели убежать в дальнюю башню, под защиту каменных стен. Что же до расчетов немало утомивших нас ртутных катапульт, то их, как кегли, разбросал в стороны василиск, пилотируемый старым гребанько Шень Ди.
Первый важнейший этап операции был пройден: мы находились на крепостной стене!
Допрыгнули до вершины первой башни без труда. Да вот беда: железная кровля над разбитой солнечной пушкой оказалась ненадежной опорой для мощных лап василиска, вооруженных стальными когтями, и мы чуть было не рухнули вниз!
Но тут сказалась безупречная верховая выучка Кадама. Он метнул веревку с кошкой на конце вдоль западной стены и смог зацепиться за казенник ртутной катапульты!
Таким образом нам троим, считая василиска, удалось сохранить равновесие.
– Ну вы и дерзкие, – не удержался от похвалы я.
– Что-что? – переспросил Кадам.
– Комплимент тебе делаю… Ну то есть вам… Тебе и животному.
– Ни к чему это, – равнодушно пробормотал маг и вернулся к своим обязанностям.
Теперь оцените ситуацию: мы с трудом балансируем на конусовидной железной крыше на высоте двенадцать метров от фундамента башни.
Мы развернуты на северо-запад и повернуться хотя бы на девяносто градусов не можем, потому что руки Кадама по-прежнему удерживают веревку со спасительной кошкой.
И в то же время нам требуется совершить прыжок на пятьдесят пять метров в длину и десять в высоту!
Ведь только таким образом мы можем попасть на вершину Черной Башни в центре крепости!
Никаких мостков, никаких лифтов, никаких пандусов – нету!
Но совершить подобный прыжок василиск с двумя седоками не может!
Что и демонстрируют в ту же секунду Шень Ди с дядей Вовой.
Шень Ди гонит василиска по гребню стены… использует как ступеньку для подскока одну из ртутных катапульт и… взлетает!
Они описывают красивейшую, киногеничнейшую спираль! Они величаво идут прямо к вершине Черной Башни!
Но смельчакам не хватает каких-то разнесчастных двух метров – и вот они уже в крутом штопоре уносятся к земле!
– Вот так невезуха… – пробормотал я обескураженно. – Только бы не покалечились…
Но то, что нельзя совершить просто так, от вольной масти, можно совершить при помощи магии.
И выпускник Высшей Магической Школы Кадам знал это как никто.
Страшно переменившись в лице и сотрясаясь в какой-то малоприятной, идущей откуда-то из центра живота, конвульсии, Кадам исторг поток заклинаний, вслед за которым швырнул под ноги василиска пригоршню красных кристаллов.
Василиск возбужденно заклекотал.
Тут же железные листы и балки, пальмовые бревна и детали солнечной пушки, скрипя и гремя, закрутились вихрем.
И мы, расположившись в центре этого невиданного тайфуна, начали подниматься вверх – медленно, но уверенно.
Мы поднялись метров на двадцать, не меньше. И уже из этой точки, превышая Черную Башню на высоту трехэтажного дома, начали полого планировать!
У меня засосало под ложечкой – как обычно бывает у нормальных людей от таких головокружительных маневров.
– Готовься, нас ждут великие дела! – бросил через плечо невозмутимый Кадам.
У него, по-видимому, ничего и нигде не сосало.
Глава 8. Шерше ля фам
Крепость Рог Вечности
Империя Алхимиков
Пентхауз принцессы на вершине Черной Башни оказался неожиданно огромным – шесть просторных комнат, каждая квадратов по сорок.
Наш василиск приземлился на просторный мраморный балкон с толстыми балясинами, очень по-нашенски украшенный цветочками в горшках, и сразу же, по инерции, влетел внутрь жилых покоев, разнеся цветной витраж, изображающий какую-то важную алхимическую машинерию.
– Спешивайся и срочно ищи принцессу! – потребовал от меня Кадам.
Я с радостью высвободился из ездовых петель, которые изрядно натерли мне кисти.
Покачнувшись, я встал на твердую землю и, пьяновато икнув, словно какой-нибудь чайник после первого парашютного прыжка, отправился на поиски.
– Ваше высочество, не прячьтесь! Мы хотим вам добра! – громко крикнул я, сложив руки рупором.
Конечно, будь на месте принцессы я, я бы мне точно не поверил!
И, конечно, я бы прятался. Потому что всякому дураку известно, что через балкон, расшибая ценные витражи, хорошие люди, желающие добра, в гости к красивым бабам не ходят…
Гнездышко Амиты было оборудовано по последнему слову местного нуворишеского дизайна. И чем-то напоминало апартаменты наших высших госчиновников, какими их демонстрируют на разоблачительных сайтах в Интернете, все эти форосские и рублевско-успенские гнездышки в десяток-другой лямов цены, со скромной будочкой охраны на входе и четырехметровым забором…
Развесистые многоцветные мозаики на полу.
Выложенные из разных сортов керамической плитки узоры на стенах.
Сводчатые потолки с лепниной.
Кое-где чеканка по бронзе, кое-где ковры, кое-где расписные ширмы.
Кое-где скульптура – всё больше атлетически сложенные мужчины с надменными лицами.
В общем, ничего такого, чего нельзя было бы встретить в наших дорогих интерьерах, я в покоях Амиты не заметил.
А впрочем, нет. Было кое-что… Я говорю о резервуаре с бабочками.
Наверное, у этой штуки есть какое-то такое греческое или латинское название, страшно научное и, ясен пень, непроизносимое. «Лепидоптеррариум» или «бабочкариум» какой-нибудь… Наверняка есть, да только я его не знаю.
Короче, у Амиты эти самые бабочки жили в каждой комнате. Причем большинство разновидностей крылатых красавиц было мне известно.
В гостиной расположились две дюжины пузатых бражников с палевыми крыльями дивной красоты.
В спальне, где смятые шелковые простыни были еще теплыми и хранили тяжелый запах мускусно-цветочных духов, квартировали павлиноглазки.
А в комнате служанки – самой маленькой из шести – порхали скромные нашенские голубянки, с нежно-синими крыльцами.
