Захочет ли она меня видеть?
– Нирна! – Маг устало потер шею и размял плечи. – Посмотри, где след.
Ушастая нехотя вытащила из сумки полупрозрачный шар-поисковик; Таннер шаманил над ним битых два часа. Не знаю уж как, но ему удалось поймать след сообщника мага. Ну и хорошо, мы с Хэллом так и не успели закончить разговор. Беда с этими поклонниками: убегут – а ты ищи в поле ветра.
Что касается второго – темного мага, – тот как сквозь землю провалился. Не помог даже танец с вырыванием волос и драматическим завыванием: беглец так и не возник посреди комнаты.
– Странно. – Нирна встряхнула шар и покачала головой. – След обрывается чуть дальше, прямо в лесу.
– Вот как. – Ролан помолчал, напряженно хмуря лоб. – Тогда все, привал на ночь.
– Еще светло, – заметила ушастая.
– Темнеет быстро, я не успею поставить щиты. И только не говорите мне, что не подумали о засаде. – Маг изучил наши пристыженные лица и, вздохнув, спешился. – И почему я за вами столько гонялся? Даже я лучше ворую.
Мы с Нирной недовольно переглянулись: этот гад умудрился задеть нашу профессиональную гордость.
– В следующий раз тебя позовем.
– Правда, кошка?
В голосе Ролана сквозила такая искренность, что я проглотила очередную колкость и приняла его протянутую руку. Обходительность въедается в аристократов с детства, от нее сложно избавиться. Даже мой брат – уж до чего порой вредный! – помогал мне слезать с лошади. Впрочем, не переставая сыпать насмешливыми фразами и доводить меня до белого каления.
– Спасибо. – Ладонь мага оказалась на удивление теплой, так что я с большим сожалением выпустила ее.
– Случился мировой потоп! Итак, я все-таки дождался благодарности?
– А ты сейчас и пинка дождешься, я забыла сказать, да?
Таннер покачал головой – мол, неисправима – и помог слезть Нирне, после чего занялся щитом.
Темный нашел неплохую полянку для ночлега – неплохую, насколько возможно. Сам лес пользовался дурной славой. Он не входил в перечень «запретных» лишь потому, что его и так, словно чумное место, обходили стороной. Зато сюда частенько наведывались маги-практиканты, а профессора потом хвастались, что у них отсеялась половина студентов.
Но сейчас казалось, что все это байки. Зеленая опушка с мягкой травкой, где нашлось достаточно места для щита, ну никак не подходила под жуткие описания. Туманный купол занял метров восемь в радиусе и с шипением прожег траву по кругу, обозначая границу.
Нирна тут же достала котел.
– Огоньку не подбросишь? – без особого энтузиазма обратилась она к Ролану. – Не хочу рисковать. Я уже достаточно к темным силам обращалась.
Маг без лишних слов метнул пару искр на собранный хворост, окруженный мелкими камнями, и разлегся прямо на земле.
Улучив минутку, я спустила рукав и полюбовалась на затянувшуюся новой кожей рану. Зуд регенерации выводил меня из себя – так бы и расчесала до крови, лишь бы избавиться от проклятой чесотки! Но тогда вместо двух дней на заживление уйдет неделя: в наших условиях не лучший вариант. Я зашипела и опустила рукав на место. Переживу.
– А кто готовит? – Я сбросила седло на землю и полезла в сумку за яблоками для лошадей. Надо же их вознаградить за хорошее поведение.
Мы с Нирной, не сговариваясь, посмотрели на лентяйничающего мага. Выглядел тот умиротворенным и расслабленным, а для пущего эффекта демонстративно всхрапнул. Так я и поверила. Но, легонько пнув Таннера по сапогу, я поняла, что от этого бревна все равно ничего не добьешься.
– Видимо, мы, – фыркнула Нирна. – Я за водой схожу.
– Давай. – Я зевнула. – А я пока травки нужные подберу.
Нирна кивнула и побрела в сторону леса.
– Надеюсь, травки не ядовитые, – сразу же «проснулся» маг. – Давай я сам все сделаю.
Ролан потянулся к сумке.
– Боишься, что отравлю? – Я безропотно отдала тару. Готовить я не любила и не хотела любить: не успеешь заметить, а уже хозяюшка и муж стучит ложкой по столу. Нет, я всю жизнь предпочитала одиночество.
Хотя иногда оно тяготит. Висит тяжким грузом над душой, и некуда от него деться.
Я молча наблюдала, как маг отбирает травы. Он выбирал те, которые выбрала бы и я. Но, присев на корточки, я все равно, из чистого упрямства, контролировала каждую травинку. Случайно отравиться совершенно не хотелось.
– Почему ты занялась воровством, Лионна? – Маг забросил все необходимое в котелок и, отряхнув руки, сел напротив меня. – Где были твои родители? Твой отец куда смотрел?
– Закроем эту тему, – жестко отрезала я.
Из всех возможных тем Таннер выбрал самую больную. Тему отца. Я не хотела – не могла – говорить о нем. Само это слово «отец» отзывалось болью в сердце, и эта боль была много хуже любых ран.
Я думала, забудется. Думала, время поможет. Но спустя десять лет я все еще оплакивала веру в людей, которую потеряла.
Все еще жалела, что осталась жива.
– Он был таким же, как ты? Тоже преступник и… хм, притворщик? – продолжал маг, будто специально стараясь задеть за живое.
Я замерла от этих слов, но быстро справилась со вспышкой ярости и зло бросила траву в котел.
– Ты прав, он тоже притворщик, – холодно сказала я. – А теперь заткнись, ясно!
– Неудивительно. Грязная кровь. – Маг с сочувственным «пониманием» посмотрел на меня. – В семьях воров и убийц преступные наклонности передаются по наследству.
– А ты у нас великий исследователь наследственности, да?
Я не слишком разозлилась на «грязную кровь» и «семью воров и убийц». Моя семья вращалась в высших кругах и считалась одной из наиболее уважаемых в стране. Что не мешало ей подходить под слова темного мага. Да, люди высшего света тоже могут быть с грязной кровью.
– Брось, Ли. Я тебя не обвиняю. Родись ты во влиятельной семье, все могло сложиться иначе. Твой отец наверняка погиб в пьяной драке, да?
Я глубоко вдохнула. Успокоиться.
– Он меня бросил, – с плохо сдерживаемой яростью процедила я.
– Из-за того, что ты оборотень?
Я вцепилась руками в котел, чтобы не дать гневу вырваться. В голове шумела кровь.
«Что, допрыгалась? Кому понравится дочь – отродье тьмы, Ульрикова кровь. Я хочу, чтобы ты знала: он ушел из-за тебя. – Мама делает аккуратный стежок и откладывает вышивку в сторону. – Я ненавижу тебя».
Я рыкнула и скинула котел на землю.
– Я сказала, эта тема закрыта, – повторила я, не отрывая взгляда от серых глаз. – Ты ничего обо мне не знаешь. И ты не знаешь моего отца, поэтому не смей о нем так говорить!
Я развернулась, собираясь уйти, но маг молнией вскочил, притянул меня к себе и прижал мои руки к бокам, не давая пошевелиться.
