— Думаю, это не только возможно, но вполне вероятно! Так что постарайся быть повнимательнее! Нам нельзя ослаблять бдительность!
Они уже бежали вдоль фасада главного корпуса. Прежде чем повернуть за угол и направиться по гравиевой дорожке к спортзалу, учитель физкультуры обернулся и прокричал:
— Эй вы, лодыри, не отставать! Смотрите, как бы у вас ноги на бегу не примерзли! Подтянуться на финише!
В ответ послышалось дружное сопение и нечленораздельное бормотание. Ни один из одноклассников Лауры даже ради приличия не зашевелился быстрее. Перси не настаивал. Он знал, что заставлять бесполезно, так только навсегда отобьешь всякое желание заниматься спортом. А желание это или приходит само, или не приходит вообще.
Лаура и Перси дружно, бок о бок, пробежали по узенькому деревянному мостику, перекинутому через крепостной ров, и свернули на извилистую тропинку, ведущую к памятнику. Поравнявшись с густым кустарником, росшим сразу же за развилкой по обеим сторонам дорожки, ни один из них не обратил внимания на темный силуэт, прятавшийся за живой изгородью. Это был Аттила Мордук, завхоз интерната. Мрачно глядя им вслед, лысый мужчина провожал их взглядом до тех пор, пока они не скрылись из виду.
Перси и Лаура, естественно, прибежали в спортзал самыми первыми. Сделав несколько упражнений на расслабление, они растянулись на скамейках в ожидании остальных.
Пользуясь удобным случаем, Лаура снова попыталась уговорить учителя принять участие в ночной вылазке:
— Послушай, можно же как-нибудь отвертеться от приглашения доктора Шварца!
Но Перси упорно стоял на своем:
— Мне очень, очень жаль, Лаура, но это не представляется возможным. Коварнейшего доктора Шварца не так-то легко провести. Он наверняка сразу же разгадает наш маневр и прикажет своим помощникам усилить бдительность. В этом случае вам уже совершенно точно не удастся незаметно проникнуть в сокровищницу! Так что для вас же самих будет лучше, если мы примем его приглашение и отвлечем внимание на себя!
— Пожалуй, ты прав, Перси. Ведь нам во что бы то ни стало надо попасть в сокровищницу именно этой ночью. Время не ждет. Но понимаешь, если окажется, что вход действительно завален камнями, то я не знаю, как мы проникнем туда без посторонней помощи.
Учитель взглянул на нее, и на лице его появилась загадочная улыбка.
— А кто сказал, что у вас не будет помощников?
Изумленная, Лаура посмотрела на него и села на шпагат, чтобы размять затекшие ноги.
— Не понимаю, кто еще может нам помочь? Вы с мисс Мэри будете у доктора Шварца, Аврелиус Моргенштерн лежит при смерти. А больше-то ведь и нет никого.
Перси не отвечал, тихонько посмеиваясь про себя.
— Ах да, есть еще Кастор и Никодемус Дитрихи, — вспомнила Лаура. — Может быть, они нам помогут?
Учитель покачал головой.
— К моему глубочайшему сожалению, и они никак не смогут быть вам полезны, — пояснил он. — С одной из лошадей случился приступ какой-то странной болезни. Так что у них сейчас и без того дел невпроворот.
— Черт! — расстроенно бросила Лаура, наклоняясь и поочередно то правой, то левой рукой касаясь носков кроссовок. — Значит, они тоже не в счет!
— Не печалься, Лаура, не надо! — подбодрил ее Перси. — Нельзя так быстро сдаваться и опускать руки. Тебе следует дождаться, когда часы на башне пробьют полночь. Тогда ступай к большой колонне, что у главного входа, и трижды по кругу проведи ладонью по ее цоколю.
Лаура быстро выпрямилась и посмотрела на учителя округлившимися от удивления глазами:
— Что я должна сделать?
— Когда часы на башне пробьют двенадцать, направь свои стопы к большой колонне у главного входа и трижды по кругу проведи ладонью по ее цоколю, — спокойно повторил Перси и повернулся к остальным ученикам, которые один за другим, не спеша подтягивались в спортивный зал.
Во главе колонны измученных и выдохшихся кавалеров ордена «Спортивной тапочки» трусил Мистер Кул. Добежав до спортзала, он с протяжным стоном рухнул на пол. Заяц и Франциска Турини с багровыми лицами, согнувшись пополам и упершись руками в колени, так судорожно, с астматическим хрипом глотали воздух, что Лаура даже начала опасаться, как бы их не стошнило. Ну а Каи и Вонючки Макса еще вовсе не было видно.
Перси Валиант взглянул на секундомер и повернулся к ученикам.
— Очень жаль, — весело сказал он. — Чуть помедленнее, и нашу пробежку можно было бы увековечить в Книге рекордов Гиннесса — как самый неспешный забег всех времен и народов! Ну ничего, уверен, в следующий раз рекорд от нас не уйдет.
Почти безупречно круглый диск луны матово мерцал на безоблачном ночном небе над Равенштайном. Снова ударил мороз. Резкие порывы пронизывающего, холодного ветра гоняли по земле сухие ветки и кружили опавшей листвой. В замке все было тихо, ни в одном из окон не горел свет.
Когда прозвучал первый удар башенных часов, в вестибюле интерната вдруг послышалось какое-то движение. Дверь парадного подъезда тихонько приоткрылась, и таинственное существо, укутанное в теплую зимнюю куртку, бесшумно проскользнуло на улицу и быстро сбежало по ступеням вниз. У цоколя большой колонны оно замерло и притаилось, вслушиваясь в ночную тишину.
Это была Лаура, с нетерпением дожидавшаяся последнего удара часов. Девять… десять… одиннадцать! Наконец-то!
Она запрокинула голову и взглянула в лицо каменному атланту. Но он выглядел как обычно. С привычной улыбкой на губах он продолжал смотреть вдаль, и ничто в нем не предвещало каких-либо изменений.
Строго следуя указаниям Перси, Лаура сначала внимательно осмотрелась. Никого. Но, наученная горьким опытом последних дней, она на всякий случай обернулась еще раз — и снова никого не заметила.
«Хорошо, — подумала девочка, — очень хорошо. Теперь можно попробовать».
Она сняла перчатку и приложила правую ладонь к каменному цоколю колонны. Он был холодным, очень холодным; внезапный холод так больно обжег Лауре руку, что она от неожиданности громко охнула и отскочила в сторону.
Собравшись с духом, девочка предприняла вторую попытку. Поскольку она уже знала, что ее ждет, перенесла холод немного легче. Но сердце все равно бешено колотилось, и кровь все быстрее пульсировала в висках. Правда, теперь в этом был виноват не холод, а волнение, вдруг охватившее ее. Она снова глубоко вздохнула и постаралась успокоиться. Взяв наконец себя в руки, трижды провела рукой по цоколю колонны.
Ничего не произошло. Абсолютно ничего. Но через некоторое время вдруг послышались глухой скрежет и лязг. Колонна начала дрожать, сначала едва заметно, потом все сильнее. Испуганная, Лаура отскочила в сторону и, затаив дыхание, наблюдала за тем, как каменный гигант постепенно оживает. Тело его, продолжая вздрагивать, пришло в движение. Он зашевелился, сначала медленно, потом все заметнее. Шумно вздохнул и немного ослабил руки, подпиравшие крышу, а затем и вовсе опустил их.
